Глава II
Побег.

Серколин встретил нас солнечным днем и переполненными
улицами. Мы появились почти в том же месте, откуда и отправились.
Охранник у ворот обалдело таращился на нас. Верно, он заметил, как мы
появились.
- Доброго здравия, господа, уважаемые магики, - поедая нас
глазами, отчеканил он.
Гельмих, не удостоив доблестного стража порядка даже
мимолетным взглядом, прошел мимо. Магов боялись,  уважали, любили
и ненавидели одновременно. Конечно, Гельмих был магом-целителем, и
толпа на улицах почтительно расступалась. Некоторые, даже,  падали
ниц, завидев, белую с серым тунику. Мой же наряд внушал больше
робость и страх, чем уважение. Орден боевых магов был самым
могущественным из всех. Из толпы вынырнул высокий широкоплечий
юноша в таком же наряде, что и у меня.
- Эйрот, эй. Эйрот, - окликнул он меня, - привет.
- Привет, Сирон.
- Ты один, - спросил он меня.
- Да нет, со мной еще:, - я огляделся по сторонам. Гельмиха ни
где не было. Он как испарился. - Кажется, что теперь один. А, ты  здесь
какими судьбами?
- Прогуляться решил. Занятий сегодня не будет, отменили.
Сказали, что какие-то возмущения материи, - Сирон повертел рукой
около головы, - ты же их знаешь, мышь пукнет,  а они спасаются как от
чумы. Опять что-то несущественное. Как в прошлый раз:, знаешь? -
Он вопросительно посмотрел на меня. - Что не знаешь? А ну да, точно,
тебя же тогда не было. Ну, так вот, какой-то адепт раскопал в
библиотеке  старую книгу и вызвал бесенка. Испугался, и портал не
заштопал. А наш-то декан, какую-то  магию творил, смотрит, а в одной
из комнат портал открытый фонит. Он такой гвалд устроил, кричит,
дескать, нашествие, темные силы в наш мир рвутся. Весь орден на уши
поставил. Заходят в комнату все наши старики в полном вооружении. И
видят под кроватью, до смерти перепуганный адепт, он-то думал, что не
много ни мало самого дьявола из ада вытащил, а на кровати сидит
бесенок и поедает собственные испражнения. Бесенок теперь наглядным
пособием служит.
- А, что адепт, - спросил я.
- Адепт тоже. Он до сих пор  отхожие комнаты драит, -
усмехнутся Сирон. - Ладно, пошли посидим в <антилопе>, развеемся.
- У тебя, что, деньги завелись?
- Кому нужны деньги? - Сирон заговорчески подмигнул, - умный
человек, а тем более маг, никогда голодным не останется.
- Ты, что воровать собрался? - Возмутился я, - или того хуже
вождением заняться. В темные записался?
- Ох, и скор же ты на выводы. Просто у меня там блат.
Понимаешь, - он снизил голос, - я хозяину однажды помог.
- Ну и как же ты ему помог? - Недоверчиво поинтересовался я.
- Как помог, как помог?
- Да, действительно, как?
- Ну, как, колдонул немножко, - сказал он, но тут же поняв, что
сболтнул лишнего, уточнил, -  я ведь не просто так, колдовал, а от
грабителей его спасал.
- Ты ведь знаешь, что это запрещено. Без санкции ордена можно
пользоваться только легкими и транспортными заклятьями. А на
сколько я знаю из боевых, к легким относится лишь фаербол и щит. Ни
в жизнь не поверю, что ты забил грабителей фаерболом. Ведь простой
фаербол не опаснее хорошего удара кулаком, а навороченный ты, на
сколько я знаю, не умеешь делать.
-  Эх, Эйри, Эйри, ты такой кровожадный, - проворковал Сирон,
словно старый развратник Ниратим, - зачем же сразу убивать. Есть еще
одно, что ты не учел. Забыл, что не возбраняется отрабатывать
домашнее задание? - Наигранно серьезно спросил он. - Ну, так вот, в
это раз мы отрабатывали метоморфирование. - Сирон выдержал
эффектную паузу.
Я расхохотался. Отсмеявшись, я спросил:
- Так в кого ты их <метаморфировал>? 
- В кого, в кого, да не важно в кого, - махнул рукой Сирон, -
главное им было это не приятно.
- Постой, постой, уж не те ли это две говорящие коровы,
насмерть перепугавшие одну сознательную крестьянку? - Вспомнил я
один комичный случай.
- Каюсь, каюсь, моих рук дело, - приняв позу мальчика паиньки,
признался Сирон.
- Ну, ты и учудил, природники пол года голову ломали, почему
коровы заговорили, пока не датумкали, что их просто превратили.
Сирон расхохотался.
- Так им и надо, раз такие тупые, что метаморфных коров от
нормальных отличить не в силах.
- А куда человеческие тела дел?
- Как куда? Туда: на пастбище: травку щипать.
Тут уже я взорвался хохотом.
Между тем ноги шли, а любая дорога когда-нибудь да кончается,
и пришли они прямиком к трактиру, на котором красовалась яркая
табличка: <Золотая антилопа>. Трактирчик был приятный. Весь такой
ухоженный, опрятный, весь в зелени.  У привязи, перед трактиром,
хрустели овсом несколько лошадей. Слышалась приятная музыка и чье-
то мелодичное пение.
- Да, ради блата в таком заведении, и я бы пару негодяев в коров
переселил, - признался я.
- Ну, вот видишь! Ладно, а теперь пошли. А то, у меня уже кишка
об кишку трется от голода. За столиком поговорим, - сказал Сирон,
поднимаясь по лестнице.
И верно, есть хотелось. Скудный завтрак с Гельмихом, лишь по
привычке завтраком назывался. А если прямо, то он даже на перекус не
тянул. Поэтому я с радостью пошел за Сироном. Еда обещала быть
вкусной, а пиво холодным.
В баре царила полутьма. И на двух молодых  магов никто не
обратил внимание. Сирон уверенно прошел мимо столиков к стойке
бара, и что-то сказал прислужнику, махнув в сторону меня рукой.
Прислужник, прищурившись, смерил меня взглядом и кивнул. Из-за
двери за сойкой выглянуло краснощекое, полное лицо. Посмотрело на
Сирона и расплылось в улыбке. В след, за лицом, из-за двери появился
маленький толстый человек - хозяин трактира. Ростом он был чуть
повыше гнома, и плечи намного уже, зато полнотой он мог похвастаться
в полной мере. Эдакий красный колобок. Подкатился  он к Сирону и
поклонился.
- Эй, Эйри, - помахал мне рукой Сирон, - иди сюда.
Я пошел между столиками, копируя походку Гельмиха, как мне
кажется не дурно, так как выражение лица у хозяина изменилось с
недовольно-недоверчивого, на подхолимажно-услужливое.
 - Прошу, прошу, господа маги, вот за этот столик, - замурлыкал,
словно кот хозяин, - сейчас все устрою. Эй, человек. - Крикнул он в
полный голос. - Что пожелаете? - Снова обратился он к нам.
К столику, тотчас, подбежал парнишка, и испуганно воззрившись
на магов, встал как вкопанный.
- Ну, чего варежку-то разинул, давай быстро обслужи дорогих
гостей, а не то, у-х-х, - хозяин трактира погрозил мальчику кулаком. Это
подействовало, парнишка суетливо поклонился и запинающимся от
страха голосом проговорил:
- Что прикажете? - промолвил он, и еще раз поклонился.
- А что у вас есть? - Улыбаясь во весь рот, спросил Сирон.
- Есть рыба, из внешних морей, плов, пиво, вино, молочные
поросята, салаты разные, ну и разное там, - протараторил он.
- Давай на твой вкус, - снисходительно сказал Сирон, - главное
много и вкусно, и что еще главнее,  быстро, а не то,  - Сирон поднял
указательный палец. На его кончике слабо заиграли искорки. - Ты меня
понял? 
Парнишка побледнел, и как прикованный таращился  на искорки.
- Я жду.
- Да, да, ваша честь, все будет в лучшем виде, - протараторил
парнишка и с явным облегчением припустил на кухню.
- Ну, зачем? Зачем ребенка то пугать? - Улыбнулся я, - тебе мало,
что на тебе надет костюм боевого мага?
- Эх, Эйри, Эйри, - вздохнул Сирон, - мужланов надо пугать, и
учить. Иначе они распустятся. Мы маги, понимаешь, и этим все сказано.
Мы гораздо выше их.
- Странные ты вещи говоришь. Разве это хорошо, что при виде
черного с золотым люди боятся? - Нахмурился я.
- Конечно, хорошо, - вспыхнул Сирон. - На нас, боевых магах,
держится империя, нас должно и нужно бояться. Боится, значит
уважает. Знаешь такую пословицу? А нас, есть, за что уважать. Если бы
не мы, вся нечисть в округе долго пировала бы на развалинах
Серколина. И в катакомбах под Серколином нечисти хватает, а вблизи
еще Чернолесье и топи. Какие там страшилы бродят? Жуть! А ты
говоришь: Потом, чуть какой шум под полом, или свет странный
какой, опять же, к кому бегут? К нам бегут, к магам боевым бегут. А
серый орден целителей, чей он  придаток? Наш он придаток. Так, что
пусть бояться, больше порядка будет.
- Ой ладно, это пустой спор, - махнул я рукой, - поступай как
знаешь. Вот видишь ты, своим поступком привлек общее внимание.
Люди, сидящие в зале с опаской на нас поглядывали. Молодая
пара в простой, но опрятной одежде, даже пересела, от греха подальше.
- Пусть хоть до посинения смотрят, - буркнул Сирон.
Так бы продолжалось еще долго, если бы не принесли еду. А еда,
действительно, была отменна. Три вида салатов, свиной окорок,
прекрасно выдержанное вино, пироги с черникой, повидлом, клюквой и
еще с чем-то, чей вкус я не узнал. Душистая золотистая картошка с
маслом и зеленью. И фирменные рожки с мясом и оригинальными
приправами.
На первые пятнадцать минут разговор оборвался, так как
говорить, по сути, было нечем. Рот был занят более важным -
пережевыванием пищи. Насытившись, мы вальяжно откинулись в
креслах. На небольшую сцену вышла девушка - эльфийка.
- Ого, смотри-ка, Гильтаанор, - глаза Сирона заблестели. Похоже,
он видел  ее не первый раз.
- А кто она такая? - Поинтересовался я.
- Ты, что не знаешь Гильтаанор? - Сирон недоуменно воззрился
на меня. - Она певица, да еще какая. Ну, ты сейчас сам все услышишь.
В кабачке затихли все разговоры. Все взгляды обратились на
сцену. Гильтаанор поклонилась, заиграла мелодичная музыка, и она
запела. Да, голос у нее был прекрасный. В нем слышалось журчание рек,
переливистые трели сказочных птиц, шум прибрежных вод, бьющихся о
скалы. Голос уносил меня в те далекие места, о которых она пела. Пела
она на эльфийском, но я кое-что понял.

Где солнечный свет всегда ясен, лучист,
Взрастил Лаоренил дивный, сказочный лес.
Открыт он  для всех, тех, кто помыслом чист,
Но скрыт для других, тех, в чьих душах жив бес.

И нет там печали и боли утрат,
Подобен он раю из сказок людских.
И каждый в том лесе и счастлив и рад,
И воздух там свеж и прозрачен и тих.

И было б все так до скончанья времен,
Но зло разрасталось над   дивной землей.
И мудрый правитель был в битве сражен,
Пробравшейся в рай, пресловутой змеей.

И змей - Рарамор учинил свой закон,
И лес погибал под ударами зла.
И  песен не стало, а слышен лишь стон,
И древа прогнившие вечность брала.

Где солнечный свет всегда ясен, лучист,
Стоял раньше дивный и сказочный лес.
Теперь там лишь плач, и единственный лист,
Истлел, превратился в труху навсегда.

Гильтаанор прекратила петь, поклонилась и ушла за кулисы. Бар
словно укутало саваном тишины. Никто не проронил ни звука, все
сидели как в оцепенении. Наконец прозвучал жидкий хлопок, и тут же
утонул в море оваций.
- Ну и как тебе? - Что есть силы аплодируя, поинтересовался
Сирон, - понравилось?
- Не то слово, - проговорил я, - ничего лучше я в своей жизни не
еще слышал. А какой у нее голос, какой у нее голос, я в нем словно
растворился. Я : - я запнулся на полуслове. Какое-то странное
ощущение волной прокатилось по телу. Какая-то беда. Что-то должно
случиться.
- Сирон, ты ничего не почувствовал? - поднимаясь с кресла,
спросил я.
- Нет, ничего, - беззаботно ответил он, - успокойся, после пения
Гильтаанор я чувствовал разное. Так всегда бывает. Просто это ее
голос, в нем какая-то магия.
И снова по телу пробежал озноб. Да, что же это, черт возьми?
Непонятно.
- Нет, это не песня, это что-то другое, - медленно проговорил я. -
Это что-то, и что-то такое, что я не могу объяснить. Но это точно не
песня.
- Да брось ты, это вино в голову ударило, и ничего более, еще
пение. Я понял, - Сирон взял бутылку и наполнил оба кубка, - просто
надо добавить.
 Вдруг до меня дошло.
- Быстрее, очистите помещение! - В полный голос закричал я.
Все присутствующие повернулись ко мне, но никто не шевельнулся. -
Быстро!
Наверное, у меня был очень грозный вид. И магия начала
пробуждаться, это добавило власти в мой голос. Все опрометью
бросились на улицу, загремели поваленные в спешке, кем-то стулья.
Знал каждый, если маг так кричит, лучше ретироваться, как можно
быстрее и желательно подальше. Из-за двери за стойкой выкатился
обалделый хозяин. Ошалело уставился на меня, и раскрыл, было, рот,
чтобы что-то сказать, но, увидев мой взгляд, тоже бросился к двери.
- Эйрот, ты что, обалдел совсем, - сквозь смех выдавил Сирон, -
разную реакцию я видел, но чтоб такую, впервые.
- Заткнись, - рявкнул я на него, - заткнись, и приготовься!
Сирон выпучил глаза и уставился на меня как на психа.
- Ты, что, оглох, приготовься, я тебе говорю!
Тут я почувствовал вибрацию. Такую, как будто стадо
подкованных муравьев бежит по гулкой поверхности. Вибрация
нарастала и, кажется приближалась. Сирон вскочил со своего места,
перекатился и встал в метрах трех по левую руку от меня. Краем глаза я
заметил, как он вытянул руки по швам, затем взмахнул ими как
крыльями и, сложив ладони над головой, медленно опустил их к груди.
Упражнение входа в силу, без него маги от первой до пятой ступени
могут пустить лишь фаербол, более способные из них - навороченный
фаербол, (прим. Навороченный фаербол - это тот же фаербол, только
гораздо убойнее, и против него труднее блокироваться.) и поставить
простенький щит. (прим. Любой адепт, начиная от второй ступени
мастерства может поставить щит. Мощность и пропускная
способность шита, зависит от многих вещей. Во-первых, от умения.
Адепт второй ступени может поставить лишь очень простенький
щит. Сопротивляться натиску вражьей магии (и не магии) он будет
очень короткое время. Примерно три простых фаербола. Чем выше
искусство, тем лучше и прочнее щит. Самые сильные, могут ставить
универсальный щит двойной пропускной способности. То есть, внутрь
не пускает практически ничего, а магия изнутри проходит без проблем
и потери силы, на самых простых щитах пропускная способность
односторонняя, поставив его пользоваться боевой магией нельзя. Кроме
универсального шита, есть еще и щиты на одну, строго-определенную
магию, ставятся    в одно мгновение, требуют мало сил, у опытных
магов ставятся автоматически за то, какой щит ставить отвечает
магическое чутье, которое тоже возрастает с опытом. Магическое
чутье можно обмануть, с опытом это сделать все труднее и труднее).
Затем он встал в боевую стойку, правая нога чуть согнута в колене,
ступня перпендикулярно телу, левая на шаг впереди и согнута чуть-чуть,
ступня под углом сорок пять градусов по отношению к правой, руки на
уровне пояса, ладони смотрят друг на друга и повернуты так, словно он
держит невидимый мяч. Поза предельной магической концентрации не
руках. Если что-то и полетит в сторону врага, то из рук. Вдруг до меня
дошло то, что я не проделал то же самое, но магия бурлила и клокотала
во мне так, как будто я совершил не одно упражнение входа, а как
минимум десять. Удивляться было некогда, пол, стулья, столы и все,
что, стояло в этот момент на столах, ходило ходуном как при
землетрясении.
- Эйрот, что это, - совершенно без интонации спросил Сирон.
- Я думаю, скоро увидим, - ответил я.
Неожиданно, пол тряхнуло так, если бы снизу по нему шибанули
стенобитным орудием. Вся мебель подпрыгнула на месте, что-то
разбилось, на кухне послышался истошный визг, и звон бьющейся
посуды.
- Черт, там кто-то еще остался, - сквозь хруст и лязг крикнул
Сирон, - надо бы поосторожнее.
Второго удара доски не выдержали, хрустнули и поддались. Это
со стороны походило на взрыв. Обломки и щепки полетели в разные
стороны вместе с комьями земли и гравия. Все окутало пылевое облако.
Через него ничего не было видно. Зато слышно даже очень хорошо.
Звуков было множество. Это и клокотание, взвизги, хруст, ломаемых
досок, какое-то бульканье. Когда пыль чуть улеглась, из дыры земли
высунулось  такое, что с виду больше походило на сороконожку
переростка, очень переростка. Орудуя множеством лапок, оно
попыталось выбраться наружу.
- Бей, - крикнул я.
Годами отработанная команда сработала, словно спусковой
крючок у арбалета. Воздух вокруг загудел и тут же ахнул. В
сороконожку врезалось два почти одинаковых, ослепительно белых,
шара. У меня шар был гораздо мощнее. Это было странно, так как с
Сироном у нас была одинаковая ступень, и магия по силе должна была
быть почти одинаковой. Сирон тоже это заметил, на секунду повернул в
мою сторону голову, и удивленно посмотрел. Но удивляться было не
время. Сороконожку отбросило к противоположной стене. Но она
выжила, и, застрекотав, с неимоверной скоростью бросилась в нашу
сторону.
- Сирон шит, - успел крикнуть я.
Тут же сороконожка как бы врезалась в невидимую опору.
Завизжала еще громче и, откатившись назад, наклонила уродливую
голову. Теперь стало понятно, чем она так билась об пол, на голове
красовался нарост из роговых пластин внушительных размеров.
Сороконожка ринулась вперед и со всего размаху  шибанула в щит. По
чуть голубоватой поверхности щита пошли разводы, как от камня
брошенного в воду.
- Я долго не продержусь, - обливаясь потом, прокряхтел Сирон, -
давай молнией!
Я напрягся. Для хорошего удара молнией нужна некоторая
концентрация  и время для аккумуляции. По жилам заструилась сила, ее
становилось все больше и больше. Вот мой предел, но что это, я еще
могу! Это уже более чем странно. Когда Сирон крикнул бей, у меня еще
оставалось место для того, чтобы накопить еще больше энергии. Но и
без того, удар получился, по истине, сокрушителен. Молния попала 
сороконожке прямо в брюхо. Сороконожка просто взорвалась изнутри,
разметав по комнате внутренности, и если бы опять,  мое вновь
обретенное не дюжее чутье мага не поставило щит, мы с Сироном были
бы с ног до головы перепачканы этой дурно пахнущей гадостью. Я
обессилено присел на, чудом оставшийся стоять, стол. И закрыл глаза.
Рядом тяжело вздохнув, сел Сирон.
- Ну, ты силен, брат, - часто вздыхая, проговорил он, - это с
перепугу, или как?
- Сам не знаю, как будто силы новые появились.
На улице послышались глухие хлопки.
- Явились, и как всегда вовремя, - усмехнулся Сирон.
В дверь ресторанчика стремглав влетело трое магов в черно-
золотом, один в серо-белом - это был Гельмих, и один в зеленом - маг
ордена природников. Или как их окрестил подкованные языки академии
- <лесники>. Оглядевшись по сторонам, Гельмих подбежал к нам.
- Вы в порядке? - Обеспокоено спросил он.
- Я в порядке, только устал немного, - ответил Сирон.
- Я тоже, - ответил я.
Маг в зеленом подбежал к останкам, и с энтузиазмом стал
копаться в них, помогая себе простенькими заклятьями. Трое боевых
магов осторожно заглядывали в дыру, проделанную сороконожкой.
С улицы доносился нестройный гул голосов. В открытую
настежь дверь бара, заглянул хозяин. Ошарашено оглядел захламленное
помещение и, схватившись за голову, бросился в обход ямы на кухню.
Оттуда послышался хруст черепков и грязная брань. Вскоре бледный
как полотно хозяин вышел обратно с упитанной женщиной на руках.
Женщина, похоже, была без сознания. Он беспомощно огляделся по
сторонам и хриплым шепотом, от горя и испуга, попросил:
- Помогите, моя жена:
Гельмих кинулся к мужчине.
- Положите ее, - приказал он, - и отойдите.
Гельмих склонился над женщиной и, покачав головой, принялся
водить над ней руками. Я подошел поближе. Бледная как смерть
женщина лежала без движения, но, похоже, была жива. Живот ее был
разодран, должно быть каким-то упавшим предметом. Рана была
ужасна. И к тому же она потеряла много крови. Но Гельмих хлопотал
над ней, значит, надежда еще была. Пораженный я наблюдал за
Гельмихом. Его проворные пальцы скользили то в ране, то по ее краям,
вокруг них развивалось голубое сияние. На лбу у него выступил пот, я
достал платок и вытер. Гельмих кивнул головой в знак признательности,
не отрываясь от своей работы.
- Эйрот, ты ведь обучался первой помощи? - спросил он.
Я кивнул.
- Кровь сможешь остановить?
- Я попробую, - ответил я, склоняясь рядом с ним.
- Пробуй, а то я один не осилю, слишком тяжелая рана.
Дело было сложное. Я боевой маг, а не целитель, мое дело
испепелять и сжигать, а не врачевать. Но все равно, я старался изо всех
сил.  Седьмой пот прошиб меня, прежде чем я нашел нужную ниточку, и
только тогда начало что-то получаться. Когда ранят тебя, все гораздо
проще, тело само подсказывает что нужно делать, а в этом случае, надо
было врачевать другого.
Наконец кровь перестала идти, и Гельмих взялся за свою сумку.
Вынул какие-то склянки с разноцветным содержимым и, в известной
только ему последовательности, окропил рану. Затем опять пошло в ход
голубое сияние. И рана на глазах начала затягиваться. С женщины спала
бледность, на щеках проступил румянец. Вскоре рана исчезла, оставив
на животе женщины розоватый шрам.
- С ней все будет в порядке, - сказал он, поднимаясь, - через час
другой, придет в себя.
Я с облегчением поднялся. Какое же  это сложное дело,
врачевать. Мое уважение к Гельмиху поднялось еще выше, если это
возможно.
- Благодетель, - воскликнул хозяин и упал ниц перед
волшебником. - Спасибо, спасибо, как вас отблагодарить? У меня есть
кой-какие сбережения, сейчас, сейчас: - хозяин вскочил с пола и в
припрыжку, прежде чем кто-либо смог его остановить, скрылся  на
кухне, через секунду он вернулся, с жестяной коробкой в руках. - Нате,
возьмите все, - он высыпал на стол изрядную кучу золотых. - Я копил
их долго, но это самое меньшее, что я могу для вас сделать.
- Денег я не возьму, - покачал головой Гельмих, - а вот когда
залатаете дырку, и почините здесь все, я с удовольствием пообедаю в
вашем ресторанчике. Тем и отблагодарите.  Более того, благодарить в
большей степени надо не меня, а Эйрота, - кивнул он в мою сторону, - 
без него, у меня вряд ли что-нибудь бы  получилось.
Хозяин стоял и изумленно смотрел то на меня, то на Гельмиха.
Всякое видано, но чтобы маг не взял денег за свою помощь, этого он
никак не ожидал.
- Да да, конечно, - сияя, прокричал он, - двери <Антилопы>
всегда открыты для вас.
Он бережно взял жену, и с легкостью понес ее наверх, в жилые
комнаты. Откуда в нем такая сила, на вид маленький, заплывший жиром
трактирщик, а женушку, которая раза в полтора его выше и в столько же
тяжелее, несет как пушинку. Раздалось гулкое <зумпф>, дом
колыхнулся. Трое магов заделали дыру. Мало ли, что из нее может еще
полезть. Я собрал разбросанные монеты обратно в коробку и отдал ее
вернувшемуся трактирщику. Он низко поклонился и проговорил:
- Вы сегодня спасли меня, мой ресторан, и мою жену. Если бы
вы не крикнули, кто знает, сколько народу погубила бы эта тварь. Я не
знаю, как вас благодарить. Но в любой день, вы и ваш друг, желанные
гости у меня. А после завтра, я решил организовать банкет в вашу честь,
приходите, если есть время.
Я огляделся по сторонам. Хозяин поймал мой взгляд и
воскликнул:
- За беспорядок не волнуйтесь, всего-то делов, дырка в полу и
разбитая посуда. Завтра уже все будет как раньше, даже еще лучше. - Он
улыбнулся, - у меня много связей. Кто знает, может быть, и я когда ни
будь вам жизнь спасу, или помогу как. Я конечно не маг, но человек я с
головой на плечах, а это, поверьте не так уж и мало. Так, что сразу не
отвергайте мою помощь.
Он еще раз поклонился, мне и Сирону, и стремглав помчался
наверх, к жене.
- Ладно, пошли, - обратился ко мне Сирон, - а то меня ноги не
держат, - надо отдохнуть, и набраться сил.
Мы вышли из многострадального трактира. При нашем
появлении толпа на улице приветственно загомонила, слухи
распростронялисть  здесь с убийственной скоростью. На крыльце стоял
Гельмих. Он махнул рукой, подзывая меня.
- Ну, я пошел, - сказал Сирон, - я чувствую мне сегодня нагоняй
будет от учителя. Не пуха тебе с твоим стариком.
Сказав это, он развернулся, и бодрым шагом пошел по
направлению к башне. А я подошел к Гельмиху. Он оглядел меня
пристальным взглядом и сказал:
- Извини, я так быстро пропал, бросив тебя, - он посмотрел на
небо и продолжил, - тут, знаешь, такие дела творятся. Мне
мыслепослание от самого Лоритоля пришло. Дескать, будь немедля,
возмущения в силе странные. А ты, я смотрю, времени даром не
теряешь?
Я пожал плечами.
- Ладно, пошли, по дороге поговорим, - он замолчал, и через
некоторое время добавил, - дела, ночка жаркая будет: Ну, так что
произошло, рассказывай.
Я рассказал, что случилось в трактире. Маг слушал, изредка
кивая головой, или уточняя, если что-то было не ясно. Потом
проговорил:
- Да, странно все это, сегодня, кроме этого бара, еще в четырех
местах эти бестии вылезали. На базарной площади одна вылезла,
шестерых человек сожрала, пока мы не подоспели. Потом смотрим, в
районе <Золотой антилопы> такая ворожба твориться, что аж дух
захватывает. Я стазу понял, что это вы с Сироном. Ну, прихватил
несколько человек подмоги, и к тебе. Вот так. И сила твоя, тоже
непонятная. Ступени шестой, седьмой достойна, но никак не четвертой.
Глянь, как молнией шуранул, дух захватывает.
- Гельмих.
- Да.
- Я не понял, что ты там про ночь говорил? - спросил я.
- Да, ночка жаркая будет, - Гельмих вздохнул, - нечисть из
катакомб лезет. Черт знает что! День на дворе, а она лезет. Что ночью
будет, нетрудно представить.
Я призадумался. А ведь он прав, часа три было, когда эта тварь
вылезла. Днем, подумать только! Обнаглели! Зря Сирон возмущался, не
простые это возмущения. Подгоняет их, что ль кто? Я приуныл.
Мерными шагами, глядя под ноги, шел я с Гельмихом по тихим улочкам
Серколина. То тут, то там сновали горожане. Раздавались крики
торговок предлагавших свой товар. Мимо, бросив на нас мимолетный
взгляд, прошли двое гномов. Зажиточные гномы, подумал я, их,
украшенные драгоценными камнями пояса, так и переливались на
солнце. Густые бороды, аккуратно расчесаны. На головах меховые
шапки, на ногах подкованные сапоги из мягкой кожи. За ними, подусца
ведя лошадь, шел более молодой   гном. Борода у него была реже, а
одежда проще. Лошадь, вернее пони тащила телегу с товаром. Товар
тускло поблескивал на солнце. Здесь были  мечи и кинжалы, кольчуги и
шлемы. Оружие, произведенное на свет в оружейнях гномьего царства,
славилось на весь мир своим непревзойденным качеством. На телеге
сидел угрюмый, плечистый, даже для своей расы, гном. Одетый, по
всем правилам военного дела. Легкая кольчужка, наигранно хрупко
выглядящая, рогатый шлем, снизу подпушенный мехом, на ногах
тяжелые сапоги, в руках он держал внушительного вида секиру.
Процессия гномов прошла мимо нас и, свернув за угол, исчезла.
Вдалеке послышалось уже знакомое <зумпф>. Маги заделывали дыры
проделанные сороконожками. Вскоре, мощенная черным камнем улица,
вывела на главную дорогу. Здесь было другое покрытие. Ровное, как
стекло, но не скользкое. Дорога вела от главных ворот, через базарную
площадь и башню боевого ордена прямо во дворец. Его золоченые
купола, казалось, подпирающие само небо, виднелись отовсюду в
городе. Башня боевого ордена тоже виднелась из-за городских
строений. Даже отсюда она выглядела внушительно. Черная с золотыми
вставками, башня внушала уважение и робость. На стене, обращенной к
городским воротам, красовался выполненный, все тем же золотом герб:
вставший на дыбы, мантикор. Гельмих шел в полном молчании, изредка
качая головой. Из-за поворота выплыла нам на встречу высокая,
зубчатая стена внешнего периметра. Ответвление  от основной дороги,
приводило к огромным воротам. На верху, по обе стороны от них
смотрели провалами бойниц сторожевые башенки.  Как только мы
подошли к воротам. Гулко заработали, скрытые в стене, механизмы и
ворота открылись, впуская нас во внешний двор. Башня гудела, словно
растревоженный улей. То там, то тут сновали адепты в черном одеянии.
Маги в черно-золотом, как у меня, и в серо-белом, как у Гельмиха.
Заметил я и группу магов в небесно-синем, погодники. Рядом, на
стрельбище слышались хлопки и разрывы, проходили тренировки по
стрельбе.
- Эйрот, иди к себе, и постарайся уснуть, - посоветовал Гельмих,
- а у меня еще есть дела.
Сказав это Гельмих развернулся, и быстрым шагом пошел к
воротам второго периметра. Я же направился сначала на стрельбища.
Спать мне не хотелось, а там была большая вероятность встретить кого-
нибудь из друзей. Звуки выстрелов приближались и нарастали. Вскоре я
вышел на стрельбище. Оно представляло собой выгоревший,
прямоугольный участок земли, примерно 100 на 300 саженей с одной
стороны стояла череда магов, а с другой бегал, прыгал и уварачивался
сотворенный кем-то призрак. Со всех сторон в него летели
разнообразные проявления боевой магии. Тут был и огонь, и лед, и
молнии. Порывы ветра взрывали и поднимали вверх землю около
призрака. Над ним разгорались настоящие бури, с небес лился все тот
же жидкий огонь. Земля на другом конце поля уже полыхала сама по
себе. Выгорело все, что только можно, но пламя не унималось,
разжигаемое щедрыми добавками магов. Но, толи призрак получился на
редкость способный, толи творил его опытный маг, но все это никак не
могло попасть в очень подвижную цель. Наконец один из опытных
магов напрягся и с ужасающим грохотом вышвырнул из себя
огромный, переливающийся всеми цветами радуги, шар. Маг приложил
пальцы к вискам. А шар, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее
полетел к ошалевшему от страха призраку. Призрак, наконец, понял, что
ему угрожает, и с невероятной скоростью побежал прочь от шара. С
противоположного конца шеренги магов с таким же грохотом, как и в
первый раз, появился еще один шар. И понесся с другой стороны к
призраку. Маги менее высоких рангов криками подбадривали двух
соратников, управляющих шарами. Призрак, еще не заметивший новую
опасность, галопом бежал на встречу верной гибели. По петам за ним
следовал шар-<загонщик>. Наконец призрак увидел второй шар,
наступавший на него с противоположной стороны, и попытался
свернуть вправо, но было слишком поздно. Шары столкнулись, озарив
все вокруг радужным сиянием, и взорвались, подняв
многострадального призрака высоко в небо, где он и закончил свое
недолгое существование под ударами фаерболов. Юные маги обступили
двух отличившихся и загомонили, выспрашивая детали, и восторгаясь
сложной магии. Я улыбнулся. Не так давно и я восторгался кем-то, кто
пустил самонаводящийся, радужный шар. И грезил теми временами,
когда и я смогу творить ТАКОЕ волшебство. Да, а сейчас, то, что они
делают, для меня не более чем игрушки.
Так и не встретив на стрельбище никого из моих знакомых. Я
решил пойти к себе домой. Я жил в   небольшом домике о трех
комнатах. По местным меркам жил я с шиком. Обычно, боевому магу
моей ступени полагалась одна комната в общем, доме. Но, за мои
заслуги мне выделили три комнаты и слугу. Каждый, кто в
определенной степени наделен магической силой, может вступить в
орден. Будь то дворянин, барон, или нищий. Вступая в орден, ты равен
всем. И только по истечении времени, и в соответствии с магическим
умением, происходит продвижение по магической лестнице. И ни какие
связи здесь тебе не помогут. Я, например, человек без роду и племени.
Начал свою жизнь в сточной канаве. Родителей у меня не было, и чтобы
выжить я промышлял  мелким воровством. Так случилось, что
однажды, на базарной площади я заметил молодого, прилично одетого
мужчину, у которого болтался на поясе туго набитый кошель. Взгляд
мой был прикован к кошелю, и поэтому на странный наряд мужчины я
не обратил особого внимания. И по счастливому совпадению, этим
человеком оказался Гельмих. И когда я попытался срезать вожделенный
кошель, он схватил меня за руку. И сказал, что предоставит мне выбор,
или я поду с ним, либо он отведет меня к приставу. К приставу я,
конечно, хотел меньше всего, и пришлось мне пойти с Гельмихом. С тех
пор, я учусь здесь, и за пять с половиной лет достиг того, к чему другие
идут в два,  три раза дольше. Я никогда не спрашивал Гельмиха, почему
он тогда предоставил мне такой выбор, но я думаю, что он увидел во
мне эту скрытую для других силу.
Солнце уже садилось, озаряя все вокруг красным светом. За
раздумьями я и не заметил, как подошел к небольшому  домику. Он был
разделен на две части. В одной жил я, вместе со слугой, в другой жил
Сирон. В одном из окон половины Сирона горел свет. Домой мне не
хотелось, поэтому я решил зайти к нему.
Я подошел к окну. В небольшой комнате, озаренной тусклым
светом от магических огоньков на стенах, за столом, уставленным
блюдами, сидел сам хозяин дома и еще один человек. Его я знал очень
плохо. Гаррон Спант так, кажется, его звали. Член совета магов, сам маг
двенадцатой ступени, человек неприятной наружности с жестким
сердцем и черной душей, но тем не менее учитель Сирона. Сквозь
неприкрытое окно было хорошо слышно весь разговор.
- : он не может быть темным, - возмущенно говорил Сирон, -
нет, я его слишком долго знаю. У него кристальная душа и доброе
сердце. Я поражаюсь, как он вообще стал боевым магом, с его-то
добротой.
- И все же он прошел через алтарь, - спокойным голосом, таким,
какой легко проникает в душу, ворковал Гаррон.
- Мы все проходили через алтарь, и я, и ты, кстати, тоже, -
настаивал на своем Сирон.
- Это другое, он не просто прошел, он познал. Вспомни придание
про познавшего:
- Придания, легенды все это чушь, - фыркнул Сирон, -  уж и не
припомню сколько раз проделка какого-нибудь адепта, толковалась, как
знак какой-нибудь легенды. Конец света, рождение тьмы, паника,
молебны в церквях, многочисленные самосожжения, веровавших в то,
что они ниспосланы свыше, и их смерть будет искуплением и
прощением ныне живущим. И что? Ничего! Побуянят, побуянят.
Посотрясают воздух и успокоятся. Так что, не верю я во все эти
легенды.
- Дурак ты! - возмутился Гаррон, - Согласен, конец света если
наступит, то очень не скоро. Но это другое. Это не конец, это рождение,
рождение нового. Такое уже стучалось и не раз. Когда добро и зло
меняется местами, свет становится тьмою, доброта, оборачивается
злом. В нашем мире это впервые. Но в некоторых других это есть и
поныне. Я многое видел за свою долгую жизнь, видел многие миры, в
том числе и те, в которых зло одержало победу. Пакостные места, я
могу сказать. И наш мир тоже подошел к той неведомой черте, за
которой или пан, или пропал. То, что сегодня будет ночью, это только
начало. И не надо делать вид, что ты об этом слышишь впервые. Те
твари на базарной площади, это только начало, поверь мне. Сегодня
будь наготове, спать не ложись, думаю, все начнется часов в
двенадцать, чуть позже. - Гаррон встал, но тут, вспомнив, добавил:
- И насчет него, он уже не жилец, - когда Гаррон сказал это, глаза
Сирона чуть не вылезли из орбит, - и не надо на меня таращиться, будет
совет. И я на сто процентов уверен, что его приговорят к смерти. Ты же
знаешь, как поступают с темными:
- Но Эйрот не темный! - во всю глотку заорал на Гаррона Сирон,
- это недоразумение, я видел, как он лечил сегодня женщину: - Сирон
запнулся. Мой друг как всегда сболтнул лишнего.
- Как лечил женщину? - насторожился Гаррон, - при его-то
четвертой ступени, военной ступени, - уточнил он, - и ты еще
сомневаешься? Откуда, думаешь, у него такие силы взялись? Молчишь?
Ну, помолчи, подумай. Эйроту ни слова, иначе сам будешь иметь дело с
советом магов. Помогая темному в его деяниях, сам становишься
темным. Помни это!
Гаррон сверкнул глазами и вышел из дома. Я вжался в стену и
молил всех богов, чтобы он меня не заметил. В душу скользким червем
заползал страх. Я все не мог поверить, что разговор шел обо мне.
Гаррон прошел мимо меня, так и не заметив, а я тихим, охотничьим
шагом, с носка на пятку медленно пошел к двери.
Стучаться я не стал, дверь, благо,  была не заперта. Я тихо
прошел через прихожую и заглянул в зал. За неубранным столом,
спиной ко мне, сгорбившись, подперев руками лоб, сидел Сирон. Я
вышел на свет.
- Сирон, сколько раз тебе говорить, чтоб ты садился лицом к
двери, - тихо сказал я.
Звук моего голоса подействовал, словно ушат кипятка
выплеснутый ему на голову. Сирон вскочил, задел стол, скинул пару
тарелок, и испуганно воззрился на меня.
- Как: - начал он, но запнулся, сглотнул и только теперь смог
проговорить дальше, -  ты вошел?
- Дверь была  не заперта, - как можно спокойней сказал я, - что
ты такой взъерошенный, как ежик после купания.
- Да так, учитель морали читал, - Сирон попытался улыбнуться,
но улыбка вышла кривоватая и неестественная, - а ты откуда? 
- Так, прогуливался вечером, зашел на стрельбище, потом,
думаю, домой не хочется надо зайти к Сирону, - сказал я, что ни на есть
безобидным тоном.
Тот, кажется, поверил. Улыбнувшись более приветливо, он стал
изображать из себя радушного хозяина:
- Что ж это я, ко мне гость, а я, даже, присесть ему не предложил.
Сирон указал мне на место,  где давечась сидел Гаррон. Я сел 
наигранно меланхолично зевнул, и потянулся. Сирон, тем временем,
совсем осмелел, пришел в себя, и его начала мучить совесть. Он сел
обратно на стул и принялся с интересом разглядывать свои ногти. В
конце концов,  не выдержал и спросил:
- Ты, ведь, все слышал, да?
Я кивнул. Наверное, краем глаза он видел меня, а может, просто,
воспринял мое молчание, как утвердительный ответ. Но  подняв, полные
боли глаза запинаясь, спросил:
- Слушай, Эйри, в знак нашей старой дружбы, скажи, только не
ври, пожалуйста, это правда?
- Что, именно, правда? -безо всякой интонации, уточнил я.
Сирон собрался с духом и выпалил:
- Правда, что ты стал темным? Только скажи мне правду, если
это так, то я тебя не трону, даже не скажу ни кому, что ты ушел, - он
помолчал немного, а потом добавил, - потому что, если это, правда, тебе
один путь уйти из Серколина, здесь тебя ждет только смерть.
- Нет, Сирон, я не темный. Никогда им не был, и никогда не
стану.
- Но твоя сила, - воскликнул Сирон, - откуда она?
- Этого я не знаю. Для меня самого, это неожиданность. А потом,
ведь темные чародеи не умеют врачевать, а ведь ты сам видел, как я
помогал Гельмиху.
- Да, а ведь и-то верно, не могут они лечить, - этого факта, из
моих уст, наверное, как раз, и не хватало Сирону, чтобы поверить, и
теперь, глаза его радостно засверкали, - только калечить они могут. -
Продолжал он, -  все лечение, только через добро, а у них нет добра,
поэтому и не могут они лечить, - говорил Сирон, как будто убеждая
самого себя.
- Ты, уж извини, что сразу не поверил, тут Гаррон полтора часа
меня убеждал в обратном, вот я и засомневался.
- У тебя выпить чего-нибудь есть? - Спросил я.
- Чего-нибудь есть, - Сирон подошел к шкафчику, и спросил, -
покрепче или как?
- Давай, покрепче, нервы расшатались совсем.
Сирон покопался в шкафу и извлек на свет божий бутылку
гномьей настойки, и две рюмки. Наполнил их до краев, и мы выпили.
- Ух-х-х, пакость какая, - заключил я, шаря руками по столу в
поисках, <чем бы закусить>.
- Ничего, что крепкая, девяносто семь градусов, как ни как,  -
сказал Сирон даже не поморщившись, - зато сразу полегчает.
Полегчало не сразу, а только после третьей рюмки. Зато как
полегчало. Приятное тепло разливалось по всему телу, язык развязался,
проблемы отошли на задний план, голова не соображала вообще. Гномы
умели делать горячительные напитки.
- Я вот, что тебе скажу, - Сирон насупил брови, и посмотрел на
меня мутным взором, - темные, светлые, серо-бор-малиновые в
крапинку. Какая разница. Мы все равно их сильнее. Как мы
уде:уделали эту сороконожку, а? Нет, ну ты мне ответь!
Я кивнул, большего, на данный момент, я сделать просто не мог.
- Вот! Вот! Устами Эйрота глаголет истина, - обращаясь невесть к
кому заключил Сирон, - и вообще чо они выпендриваются.
Повы:лазили тут, людей ку:кушать начали. А главное, кого зовут
разбираться? Темных что ли или <архимаги> в белых плащах с
Лоритолем во главе из своих башен повылазят? Нет, нас зовут. А
почему?
- Действительно, почему? - спросил я, только чтобы создалась
иллюзия моей заинтересованности. Сам я в этот момент безуспешно
пытался согнать глаза в кучку. Но Сирон, похоже, так увлекся своей
демагогией, что слушаю я его, или не слушаю. Ему уже было, как
говорят в народе, <плевать с высокой колокольни>. Между тем он
продолжал:
- А я тебе скажу, почему. Мы сильнее. Силь-не-е, -повторил он по
слогам.
Почему-то мне так понравилась мысль, о том, что мы сильнее,
что до ужаса захотелось поколдовать.
- Да, мы сильнее, - воскликнул я, вскочив с места, - ща я как
колдону, весь Серколин на уши поставлю.
- Не. Не надо. Лучше давай еще выпьем, - Сирон усадил меня
обратно за стол, и наполнил рюмки, - а колдонуть мы всегда успеем. Вот
выпьем, и пойдем на стрельбище.
- Да! И пойдем, - осушив очередную рюмку, ударил я кулаком по
столу.
- Не буянь, - наставительно поднял палец Сирон, - а то я тебя,
ударю.
- Как страшно, я весь дрожу.
- Нет, ударить я тебя не смогу, а знаешь почему?
Я отрицательно  мотнул головой.
- Потому что, я тебя люблю. Ты мой лучший друг.
- Я тебя тоже, - сказал я.
- Тогда тост, - Сирон встал с места, чуть не уронив стул, и
поднял пустую рюмку, тупо посмотрел на нее,  наконец, поняв,
рассмеялся, - ейн момент, - до краев наполненная рюмка снова взлетела
в воздух, - тост. За любовь! За дружбу! За нас!
- Аминь, вставил я, поднимаясь.
Сирон прыснул:
- Какой <аминь>. Виват!
Мы выпили. За окном уже было темно. Со стрельбища не
доносило ни звука, Серколин готовился отойти ко сну. Услужливые
огоньки на стенах приугасли, улавливая наше настроение. Хотелось
тишины, покоя, и сумрак способствовал этому больше всего. Несмотря
на то, что перед глазами все плыло, мысль о том, что сказал Гаррон, не
давала мне покоя. Что-то надо было делать. Думать, что пронесет, авось
обойдется, могут только дураки. А я, должен действовать. Только что,
вот в чем вопрос.
Сирон сидел напротив и, кажется, дремал. За окном послышался
стук копыт. Хмель как рукой сняло. Мы с Сироном переглянулись. Я
встал и отошел в слабоосвещенный угол комнаты. Там, в своем наряде,
в котором преобладал черный цвет, я был незаметен. Сирон пересел на
другой стул, так, чтобы вошедший в комнату человек смотрел в
противоположную  сторону. Вскоре в парадной послышались шаги и
звон шпор. В комнату вошел человек. Страх пробежал по мне с ног до
головы. На вошедшем, красовался красный наряд. <Маг-инквизитор> -
стукнуло в голове
- Вы Сирон  из рода Демиров? - Осведомился он казенным
голосом.
- Да, я, - ответил Сирон, как ни в чем не бывало, - что вам
угодно?
- Я разыскиваю некого Эйрота Илна. У меня есть сведенья, что
вы находитесь с ним в дружеских отношениях. Нет ли у вас каких-либо
сведений, о его местонахождении?
<Все пропало> - мелькнуло в голове, - <меня уже ищут. Неужели
совет так быстро пришел к какому-то решению, относительно меня>?
- Да, Эйрот мой друг, - ровным голосом, продолжал Сирон, - но
я не знаю, где он находится. Наверное, он уже у себя. Он живет:
- Я знаю, где живет господин Илн, я так же знаю, что его нет
дома, - оборвал инквизитор, - я вижу, вы ужинали, - заметил он, бросив
взгляд на заставленный едой стол, - и я так же вижу, что приборов на
столе чуть больше, чем надо одному человеку.
- Это, что допрос, - раздраженно, осведомился Сирон, - тогда,
где санкция высшего совета?
- Нет, это не допрос. Но в данном положении в ваших интересах
помочь мне.
- А что, собственно говоря, произошло? Почему инквизиция
ищет студента академии? Ведь, на сколько я знаю, в ваши обязанности
входит поимка магов-ренегатов.
- Это секретная информация, и огласке не подлежит, -
инквизитор сверкнул глазами, и, звеня шпорами, прошел на середину
комнаты. Меня пока, что он не заметил, хотя колкий, казалось,
всевидящий взор, скользнул по тому месту, где я стоял, -  мне от вас
нужно только одно, ответ на мой вопрос.
- Нет, сударь, я затрудняюсь вам ответить, - поднявшись с места,
бросил Сирон, - последний раз, Эйрота я видел только днем. Ужинал я,
действительно не один, у меня гостил почтенный метр Гаррон Спант. Я
был уверен, что вы осведомлены об этом обстоятельстве. А теперь я
попрошу вас удалиться, - Сирон кивнул в сторону двери, - я устал, и
хочу спать.
- Хорошо, - сверкнул глазами инквизитор, - будем считать, что
вы сказали мне правду, или: - выжидающе посмотрел он на Сирона, -
хорошо, - добавил он после некоторого молчания, - но помните, что
лжесвидетельство карается очень строго, - он хотел добавить еще что-
то, но передумал и широким шагом вышел.
Я стоял, не жив, не мертв. По спине холодной струйкой бежал
пот. А Сирон, облегченно вздохнув, упал в кресло.
- Ну, брат, ты и влип, - процедил Сирон.
Я вышел из своего угла, и мысленно приказав огонькам
потухнуть, подошел к окну.  Осторожно, чуть приоткрыв штору, я
выглянул на улицу. Инквизитора и след простыл, должно быть,
отправился по местам, где я чаще всего бываю. Я тяжело вздохнул, и,
пройдя через комнату, сел в кресло.
- Тебе бежать надо, - прозвучал в темноте голос Сирона, - как
можно дальше, лучше в Шанор, за топи. Среди <ночных призраков>
большой спрос на магов-ренегатов, особенно боевых.
Мысль о том, что я стал магом-ренегатом, прошлась по душе,
словно острый нож. Охота на ренегатов велась денно и нощно, поймав,
их казнили. Причем так, чтобы отступник подольше не умирал. Ход
моих мыслей оборвал набат на городской колокольне. Тут же, по всей
академии яростно взвыли трубы - общий сбор. Сирон вскочил с места и
бросился к шкафу, где, я знал, он хранил боевое облачение мага. На
бегу, он бросил мне через плечо:
- Похоже, началось. Беги к себе и одевайся. Попробуем
воспользоваться общей шумихой, для нашего побега.
- Нашего побега? - Вытаращился я на Сирона, - ты, что рехнулся?
Они же тогда, и тебя в ренегаты запишут.
- Ничего, прорвемся. Я добро не забываю, а сколько раз ты мне
жизнь спасал? Теперь настал мой черед отдавать долги. Ну, чего
стоишь? - обернулся он ко мне, - Быстрее беги одевайся, и амулетов
всяких возьми, мало ли что.
Я опрометью бросился на улицу. Тихий ночной воздух разрывал
на части трубный рев. Со всех сторон бежали маги. На меня ни кто не
обратил внимания. Легкой тенью я обежал дом справа, и заколотился в
свою дверь. Послышались быстрые шаги, и испуганный голос
поинтересовался:
- Кого там еще нечистый несет?
- Питер, открой! - закричал я, пытаясь перекричать
затрубившую, казалось под самым ухом трубу.
- Хозяин, это вы? - Раздалось недоверчиво из-за двери.
- Да я, открывай, черт рогатый, - что есть силы, крикнул я -
трубы, как, сговорившись, затрубили одновременно.
Щелкнул замок, и дверь открылась. На пороге стоял маленького
роста человек с испуганным лицом.
- О, хозяин, извините, не узнал вас, - заикаясь, объяснял слуга, - я
без вас тут столько страху натерпелся:
Не слушая трескотню Питера, я побежал в свою комнату,
отворил, запертый несложной магией шкаф, и принялся переодеваться.
Вместо боевого облачения мага я нацепил на себя кольчугу из гномьей
стали, поверх нее кожаный сюртук. На ноги я натянул обтягивающие
штаны из черной кожи, со шнуровкой по бокам (движения ничего не
должно сковывать) и сапоги из мягкой, но очень крепкой драконьей
кожи. Из потайного ящичка я вытащил попавшие ко мне разными
путями артефакты. Кольцо с красным камнем, похожим на рубин, я
надел на средний палец,  правой руки, амулет астральной связи нашел
свое место на шее.  Пригладив копну своих темно-каштановых, пышных
волос, я надел обруч с черным как сама ночь элеброном, очень редким
камнем ценившимся в десять раз более алмаза, из-за своих магических
свойств. Затем я достал большой сверток, глухо брякнувший железом,
и, положив его на кровать, развернул. Из великолепного набора оружия
я выбрал два средних размеров одноручных меча, прицепив их к поясу,
кинжал ролита в черных ножнах юркнул за голенище сапога, и глефу,
оканчивающаяся с обоих концов острыми как бритва кинжалами.
Приладив глефу за спиной, я пробежал мимо ошарашенного слуги во
двор.
Во дворе меня уже поджидал Сирон.
- Ты не передумал? -  спросил я.
- Нет, я с тобой, - просто ответил Сирон.
Быстрым шагом мы пошли к воротам. На нас никто не обращал
внимания. Казалось, что все маги академии вышли из своих домов.
Разноликая толпа, в которой преобладали два цвета: черный и золотой,
текла к площади перед башней.
- Что случилось? - Спросил молодой адепт у рыжего парня,
шедшего рядом.
- Нечисть из катакомб лезет, - бросил тот.
- Говорят, портал под городом распахнулся, - вступил в разговор
широкоплечий мужчина лет сорока.
- Нет, это не портал, - помотал головой еще один парень с
большими, зелеными глазами. <Полуэльф> - подумал я. 
- В академии темный объявился, - между тем продолжал
зеленоглазый, -  от него все это.
- Ну да? - Удивился рыжий, - как же это наши проморгали.
- Не знаю, - пожал плечами полуэльф, - говорят, парень как
парень был, а потом душу дьяволу продал. Силища в нем такая
образовалась. А темным, что нужно? Чтобы смертей побольше было,
вот он нечисть и поднял, а мы теперь расхлебывай.
- Неужто, кто-то может нечистью управлять? - удивился адепт.
- Темные, могут, - уверенно заключил полуэльф.
- Ух, попадись он мне, - стукнул кулаком об ладонь
широкоплечий, - враз пакостить перестал бы.
- Да уж, мы б ему показали, - согласился с ним рыжий.
Мы с Сироном переглянулись. Он печально  улыбнулся.
Между тем группа магов шла в узком проходе между внешней
стеной и бараками охраны. Узкая не мощеная тропа свернула  налево и
уперлась в площадь перед башней. Мы с Сироном незаметно отстали и,
прислонившись к замшелой стене барака, стали ждать.
Площадь постепенно заполнялась людьми. Когда набралось,
примерно, около сотни, ворота внутренней стены распахнулись, и на
всеобщее обозрение вышли старшие маги. Первым шел сам архимаг
Лоритоль, за ним сверкая белизной одеяний, шествовали маги великого
совета. Толпа загомонила. Задние ряды насели на передние, и,
вытягивая шеи, смотрели на главу всех магов. Лоритоль вышел на
середину и высоко поднял руки, призывая к тишине. Толпа враз
замолчала, и Лоритоль заговорил:
- Ученики, братья, уважаемые господа маги, я собрал вас здесь в
этот роковой час, чтобы выступить против порождений зла. Великая
напасть обрушилась на наш город. Как вы уже, наверное, слышали, из
катакомб идет на нас нечисть. Скоро она уже будет здесь. Я ничуть не
сомневаюсь в вас. Вы хорошо учились, и выдержите это испытание.
Магические запасы башни открыты, черпайте упорядоченную силу не
боясь. Все запреты на применение любых боевых заклятий на сегодня
сняты.  Сам же я  буду координировать ваши действия из башни, через
ваших учителей. Спасибо, и, да прибудет с вами магическая сила.
Толпа хором повторила последнюю фразу и постепенно стала
редеть. Учителя и маги высоких ступеней брали по три, четыре человека
и через главные ворота расходились по разным частям города. Мы
пристроились к одной группе и беспрепятственно вышли в город.
Затем, незаметно приотстав, юркнули в добрую темноту узкой улочки.
- Что дальше-то? -  спросил  Сирон.
- Из города выбираться надо, - поверяя еще раз все застежки,
чтобы не дай бог, что-нибудь  позвякивало и  гремело при движениях,
ответил я, - и, как ты уже сказал в Шанор пробираться.
- Легко сказать - выбираться, сложнее сделать, - вздохнул
Сирон, - даже заклятьем перехода не воспользуешься, все
контролируется с башни, а мы еще не такие сильные, чтобы
замаскировать ворожбу. Враз перенесемся, только не за город, а в
пыточную.
- Я знаю, как выбраться из города, - сверкнув глазами, сказал я.
Меня посетила одна очень дерзкая мысль. 
- Уж не хочешь ли ты сказать: - начал Сирон, но я его перебил.
- Да. Через катакомбы.
- Я знал, конечно, что ты сумасшедший, - воскликнул Сирон, - но
не до такой же степени.
- Другого выхода просто нет. Ворота закрыты, тем более, стража
уже, наверное, предупреждена. Заклятье перехода использовать нельзя.
Остается только одно - катакомбы.
- Но по ним, даже днем, и в мирное время ходить не безопасно, а
сейчас тем более.
- Сирон, чего ты хочешь, в городе меня ждет неминуемая смерть,
а в катакомбах только возможная, хотя и очень вероятная. Так что мне
прикажешь выбирать?
- Да не в том смысл, чтобы не идти в катакомбы, а  идти
необдуманно, - разъяснил, Сирон, - ты знаешь тамошние лабиринты?
Вот и я нет. Так надо найти провожатого. Просто так, без подготовки
лезть в катакомбы, все одно, что придти с повинной к порогу
инквизиторской башни - верная смерть.
- Ты кого-нибудь знаешь? - Спросил я у Сирона, тот задумался,
казалось, перебирая возможные кандидатуры.
- Я знаю, кто нам поможет, - тихо проговорил Сирон, -
трактирщик.
- Ты, что, обалдел, - удивился я, - он то чем поможет?
- Не знаешь ты всех прелестей ночного Серколина, -
улыбнувшись, сказал Сирон, - трактирщик, очень уважаемое лицо среди
теневой экономики этого замечательного града. Я думаю мне, и в
особенности тебе он поможет.
С Сироном я споить не стал. Про Серколин он знал гораздо
больше чем я. И если он говорит, что трактирщик поможет - значит
поможет.
Тихим, вышколенным годами тренировок бегом, мы неслись в
сторону окраины Серколина, где располагался не без известный
трактир. Ночной город окутало безбрежное покрывало тишины, город
ждал, ждал небывалой грозы.
Мимо, громыхая по булыжной мостовой закованными в броню
сапогами, пробежали легионеры. Мы вжались в стену и, подождав пока
они не скрылись из вида, тихо покрались дальше.
Шаг за шагом, дом за домом. Я уже начал думать, что больше
неприятностей не будет, но тут Сирон, предостерегающе поднял руку, и
остановился. Я тихо подошел к нему, и мотнул головой спрашивая
<что>? Сирон поднес два пальца к правому уху и тихо постучал по нему.
Знак, недвусмысленно обозначающий, что надо прислушаться. Я замер
и прислушался. За углом стояло двое магов. Это я понял сразу.
Напряжение астрала было чуть отклонено от нормы. Маги явно
использовали заклятие поиска. Ага, вот и один из поисковых лучей.
Если он нас заметит, крышка. Я потихонечку сплел пару незаметных
заклятий и осторожно наложил их на луч. Вовремя. Луч прошелся по
нам, как только последний узелок заклятия был завязан, так и не заметив
нас. Я услышал, как Сирон тихо и с явным облегчением вздохнул. Маги
за углом еще пару раз крутанули уже бесполезным лучом и, шурша
материей, удалились вверх по улице. А мы побежали дальше. Вот уже
знакомый поворот, и трактир. Совершенно на себя не похожий. Раньше
жизнерадостный, перемигивающий разноцветными магическими
огоньками, шумный  и веселый, теперь стоял тихий, и темный. Лишь
одно единственное окно светило в темноту города тусклым светом.
- Жди меня здесь, - шепнул мне Сирон, и словно призрак,
совершенно бесшумно перемахнул канаву подле дороги, перебежал 
дорогу и вот он уже около двери в трактир. Тень от навеса над
верандой, на которую в жаркую погоду выносили столики, на время
скрыла Сирона от моих глаз.
Темноту веранды озарил прямоугольник открывшейся двери. В
тусклом свете нарисовался силуэт человека. По обводам я узнал
трактирщика. Затем дверь закрылась, и еще, спустя некоторое время, ко
мне подбежал Сирон и запыхавшийся трактирщик.
- Приветствую вас, милостивый господин, - чуть поклонился
трактирщик, - я же говорил, что, быть может, когда-нибудь, вам
пригожусь.
- Я ему тут в краткой форме изложил нашу проблему, - заговорил
Сирон, - он сказал:
- Я и сам могу все сказать, - буркнул трактирщик, - значит так.
Сейчас я вам дам адресочек, и записку. Записку вы передадите человеку,
который вас встретит:
- А если это будет не тот, кто нам нужен, - предположил я, - если
мы спутаем?
- Спутать его сложно, я дам вам краткое описание его внешности.
Ну а если все-таки, вы ошибетесь, тот набор фраз, который тут написан,
другой человек просто поймет по-другому.
- Магия, что ли, - хмыкнул Сирон, - магии нам не надо, за нами
следят, а такая постоянная магия как шифрующая, выдаст нас с
потрохами.
- Нет, вы не поняли, никакой магии ту и в помине нет, просто
банальный шифр, вот, послушайте.
Трактирщик развернул записку и, светя масляным фонариком,
начал читать:
- Дорогой Миреам! Прошу принять людей, вручивших тебе сие
послание, и обслужить, как подобает. Будь с ними ласков и приветлив.
И еще, табак, который ты прислал мне давечась, оказался подмоченным
и не годным к продаже. Прошу поменяй незамедлительно. Искренне
твой друг - Кирим.
- Чушь какая-то, - удивился Сирон, - и как нам это поможет?
- Вот, видите. Это кажется вам чушью, - довольно заулыбался
трактирщик, - и любому прознатчику, тоже. А для моего друга это
прямая просьба вывести вас из города, и провести туда, куда вы
пожелаете.
- А человек-то надежный, - спросил я,
- Надежней некуда. Бывший <ночной призрак>.
- Уже то, что он бывший, настораживает, - возразил я, - я слышал,
что из <призраков> одна дорога - смерть. 
- Да нет, просто он больше не может наниматься на службу, -
замотал головой трактирщик.
- Ну и что? - Недоверчиво поглядев на него, спросил Сирон. 
- А то, он их прознатчик, людей вербует, через топи обходным
путем проводит, - объяснил трактирщик, - и еще на меня работает.
Вернее не работает, у нас с ним, как бы это сказать, взаимовыгода что
ли. Я ему, он мне. Так и живем. Я ему должных людей подыскиваю. В
баре ведь разный люд собирается. А он для меня разное делает.
Например, как сейчас, вывести вас из города, или контрабанду какую
привезет. Ведь не все в Серколине праведники, - прищурился он.
- Ну да ладно, поверим на слово, - согласился я, - но как мы его
узнаем?
- Очень просто, - сказал трактирщик и, суетливо принялся
описывать, - высокий он, глаза такие глубокие, глубокие и зеленые, как
у эльфа:
- Ну, под это описания подходит, примерно, треть мужского
населения Серколина, - вставил Сирон.
- Какой же вы торопыга, - странно, я только сейчас заметил, что
вся робость перед магами у трактирщика куда-то исчезла. Теперь он
говорил с нами, как с равными,
- Я же еще не закончил, - продолжил он, - самая главная примета,
это его длинные волосы.
- Много людей с длинными волосами, - опять влез Сирон, - вон
Эйрот, к примеру.
- Сирон, слушай, помолчи, дай человеку досказать, - одернул я
друга.
- Вот именно, дай досказать. Главное, это не размер волос, а их
цвет. Они у него седые, - добавил после короткой паузы трактирщик, -
абсолютно седые. Нет, нет, ему отнюдь не сто лет, - предугадывая
вопрос, пылко продолжал трактирщик, - выглядит он лет на двадцать
пять. Вам ровесник. Так, что распознать его не трудно. Передадите
записку, и там уж он вам сам скажет, что делать дальше. Ну, да ладно,
мне пора, жена ждет. Прощевайте.
Трактирщик развернулся и побежал по направлению к трактиру,
вскоре, растворившись в темноте.
- Сирон, так куда нам идти? - Спросил я, увидев, что он
рассматривает только что полученную записку.
- Ща, пять сек, ага вот, улица Мясницкая дом пять, хозяин -
Мириам Гарфилд, - напрягая глаза, прочитал Сирон. Читать в
кромешной темноте, даже используя магию, достаточно сложно, - ну с
этим, я думаю, проблем не возникнет. Я очень хорошо знаю этот район
Серколина. Там очень хороший публичный дом, - добавил он
улыбнувшись.
Поразительно. Этот Сирон, наверное, в адском пламени гореть
будет, а чувство юмора не потеряет.
- Веди, Сирон, - сказал я, - я в отличие от тебя больше времени
проводил на стуле с учебниками, чем на постели с проститутками.
- Ну, что я могу ответить на это, - развел руками Сирон, - на вкус
и цвет, товарищей нет.
Сирон шел впереди меня, указывая дорогу. Что-то громыхнуло.
Я обернулся на звук. Густую тьму над северной частью города озарили
багряные всполохи. Вдруг небо распороли три молочно-белые молнии,
послышалось перекатистое ба-ба-бум, земля колыхнулась. Зазвенели
стекла, и какой-то женский голос за стеной, у которой мы стояли,
испуганно вскрикнул. Сирон махнул рукой, показывая, что время не
ждет, и бесшумно побежал вперед. Я последовал за ним. Сзади чуть
слева беспрестанно громыхало и перекатывалось, как будто гиганты
развлекались тем, что скатывали по титанической лестнице огромные,
пустые бочки. Потом, что-то завизжало так, что заложило уши, город
озарился красным как марево светом, и грязь под ногами на некоторое
время показалась сгустившейся кровью.  Затем загрохотало, земля,
словно перепуганный зверек задрожала и заходила ходуном. А грохот
все нарастал и нарастал, пока резко не затих почти на самой границе
слышимости. Интересно, с кем они там встретились, раз пустили в ход
настолько сильное волшебство. Я помнил, как, сбившись в круг и
взявшись за руки, мы окружали учителя, или более опытного мага, и,
концентрируя на нем свои силы, творили по истине колоссальную по
своей сложности ворожбу. И даже тогда мы не добивались такого
эффекта, как здесь. Наверное, сами учителя встали вокруг одного из
своих собратьев, концентрируя на нем видимые только им магические
ниточки.
Сирон, наверное, предчувствуя что-то, все наращивал и
наращивал темп. Мы бежали, уже не тревожась, что нас заметят. Когда
под боком творится такое, неудивительно, что два молодых мага, сломя
голову, куда-то бегут.
Мы свернули на широкую улицу, стороны которой были
уставлены мясными палатками. То, что палатки мясные, я понял по
запаху и по обилию бродячих собак. <Наверное, это и есть мясницкая
улица> - подумал я. И тут же, как бы прочитав мои мысли, Сирон
замедлил бег, и поравнявшись со мной сказал:
- Мясницкая. Пару домов дальше и мы на месте, давай
поднажмем, - сказал он, и, не дожидаясь ответа, припустил, словно
спущенная с тетивы стрела.
Дома на мясницкой были подстать улице. Низкие, бревенчатые,
раздавшиеся вширь. Словно отъевшиеся и набравшие жир свиньи,
валялись они вдоль загаженной и вонючей дороги.
Дом, к которому привел меня Сирон, многим отличался от
других. Одноэтажный, с расписными наличниками на окнах, коньком в
виде головы дракона и узорчатым натрубником. Не закрытые ставнями
окна, чуть мерцали неярким свечным светом. Я подошел к тяжелой
дубовой двери. При ближнем рассмотрении дверь оказалась тоже с
вырезанным в дереве рисунком. Что именно было изображено на
рисунке, понятно не было, но в общем целом впечатление производило
хорошее. Я взялся за массивное дверное кольцо, находившееся в пасти
прекрасно выполненного из бронзы льва, и постучался.
Дверь открылась внезапно. Внезапно потому, что хозяин
подошел так тихо, что я ничего не услышал. Стоявший в дверях
молодой человек в точности совпадал с описанием, данным нам
трактирщиком. Из-под черных бровей, нас с Сироном буравил
пронзительный и очень недоверчивый взгляд изумрудных глаз. Седые
волосы, убранные в хвост, в трех местах перетягивал жгут. Одежду
молодого человека, или получеловека, что-то в нем было
нечеловеческое, составлял порванный в двух местах неопределенного
цвета халат, хорошо скрывающий тугие узлы мышц. Сейчас, как мне
подсказывало чутье боевого мага, напряженные до предела, и готовые
действовать в любой момент. Еще о его  состоянии красноречиво
говорили побелевшие костяшки на правой руке, которой он держался за
дверную ручку.
- Что вам надо? - Не особенно вежливо осведомился человек.
- Нас послал к вам трактирщик Кирим, он просил передать вам
это, - Сирон достал из-за пазухи сложенную вчетверо записку и
протянул ее молодому человеку.
Он взял записку, бросил на нее мимолетный взгляд, и прошел в
глубь комнаты, не закрыв дверь. Некоторое время мы с Сироном стояли
на пороге, ожидая, что он вернется, но он так и не вернулся. И, спустя
некоторое время, мы решили войти.
Когда я вошел в дом, моему взору представилась хорошо
убранная прихожая, на полу лежала огромная медвежья шкура очень
красивого светло-коричневого цвета. Стены прихожей украшали
картины с живописными местами. Я не в силах оторвать от них взгляда
подошел ближе. На одной из картин огромное закатное (почему
закатное, а не рассветное, я понять не смог, но мне оно показалось
именно закатным) солнце повисло над безбрежным морем. По черной
чуть волнистой глади пробежали из конца в конец искристая дорожка.
Справа красовался огромный величественный лебедь. <Но почему он
такой огромный? > - подумалось мне. И только сейчас, заметив
крошечные фигурки, карабкающиеся по распахнутым крыльям, я понял,
что это не лебедь, а эльфийский корабль.
Я прошел чуть дальше, и в нерешительности замер. На
следующем полотне был изображен пригорный лес с высоты птичьего
полета. Эта картина, хотя я видел ее первый раз, была до боли мне
знакома. Я хотел уже подойти к следующему полотну, как в дверях
ведущих в зал, появился хозяин дома. Он качнул головой, приглашая
нас войти, и ушел обратно в зал. Я последовал за ним.
По сравнению с залом, прихожую можно было смело назвать
банальной. Чего тут только не было. Все стены были увешаны
охотничьими трофеями. Головы разных животных и бестий, таращили в
разные стороны стекляшки искусственных глаз. Пол устилала ворсистая
шкура какого-то зверя. Сам молодой человек сидел в кресле, я обратил
внимание, что положение кресла очень правильное. Сидящий в нем
человек без труда мог следить и за окном и за двумя дверьми. Одна на
улицу, другая в другие комнаты. Кресло покрывала еще одна шкура с
короткой, густой, белой шерстью. По правою руку от него стоял
невысокий столик, на котором валялась развернутая записка, которую
мы принесли. Над креслом на стене, подвешенные крест на крест,
красовались одноручные, парные мечи, с изукрашенной драгоценными
камнями рукоятями. Но самая главная достопримечательность была в
другом.   В дальнем углу, прямо у двери в следующие комнаты стоял
ощетинившийся, готовый броситься на нас огромный волколак.
Зловонная пасть приоткрыта ровно на столько, чтобы
продемонстрировать устрашающий набор средств пожирания и
разрывания. Выступающий вперед нос наморщен, короткие уши
прижаты к голове, шерсть на загривке вздыбилась, а мохнатый хвост
ходит ходуном. Не издавая ни звука, волколак крадучись как кошка
подошел к нам ближе. И расставив огромные когтистые лапы,
переводил взгляд с меня на Сирона и обратно. Бросив взгляд на лапы, я
понял, что зверь передо мной, не совсем волколак, наверное, это какое-
то ответвление от основной породы, так как когти на массивных лапах
медленно то втягивались, то вытягивались. И выглядели они поистине
устрашающе. Каждый размером с указательный палец высокого
человека, согнутые и острые на конце как бритва. <От этой зверюги и на
дереве не спрячешься, > - подумал я. Между тем волколак осмотрев нас,
повернул клыкастую морду к хозяину. Тот чуть наклонил голову, и
волколак так же бесшумно и очень грациозно подошел к креслу, на
котором сидел хозяин и улегся подле ног.
Я сделал один шаг вперед. Волколак резко поднял голову и тихо,
угрожающе зарычал. Опять тот же взгляд в сторону волколака и
короткий кивок. Голова улеглась обратно на лапы, но глаза пристально
следили за каждым моим движением. Я кашлянул в кулак и
представился:
- Я Эйрот Илн, а это мой друг Сирон Демир, - указал я на
Сирона, - а вы:?
- Мириам Гарфилд, так зовут меня среди людей, - чуть наклонив
голову, представился он, - проходите садитесь.
Около окна стояло еще два небольших легких кресла. Я подошел
и, приподняв одно, поставил напротив Мириама. Сирон сделал тоже
самое. Он сел по левую руку от меня, но не в плотную, а на расстоянии
трех шагов. <Молодец> - подумал я, - <если придется колдовать, не
будем мешать друг другу>. Мириам чуть улыбнулся, или мне
показалось, но волколак тут же поднявшись медленно, не сводя с нас
взгляда, обошел вокруг и сел напротив двери.  Теперь, чтобы выйти,
нам пришлось бы пройти мимо него. Один-один.
- Теперь поговорим, - заговорил Мириам, - из записки я понял,
что вам надо выбраться из города. Так?
- Да так, - утвердительно качнул я головой.
- Хорошо, провести я вас проведу, - обведя нас взглядом,
произнес он, - но в записке сказано, что вас надо не только вывести из
Серколина, а еще и сопроводить до места указанного вами. Куда вы
хотите отправиться?
- В Шанор, - выпалил Сирон.
- В Шанор? - Удивленно приподняв бровь, переспросил он, - а,
что вам понадобилось в Шаноре?
- Нам надо скрыться от инквизиции, - честно признался я.
- Вы не производите впечатления людей, которыми может
заинтересоваться инквизиция, - снова удивился Мириам. - что вы
наделали. Амулетами,  какими пользовались или против магов пошли?
- Это не столь важно, - опередив Сирона, выпалил я. Вовремя
вспомнив, что на нас нет завсегдашней черно-золотой одежды, и мы с
Сироном производим впечатление молодых, крепких, не опытных
парней, попавших по глупости в лапы инквизиции. Но ни как не
впечатление достаточно сильных боевых магов.
- Хорошо, - согласился Мириам, - для меня это действительно
совершенно не важно. Важно другое. Что вас ждет в Шаноре. Я сам
оттуда и знаю, что дозволяют жить там не каждому. Шанор - город
наемников, и быть может, доказывая свою силу и ловкость, кто-то из
вас погибнет на арене.
- Мы в курсе дела, - кивнул Сирон.
Я гневно посмотрел на него, может, он и знал об этом, но мне-то
ничего не сказал.
- Тогда дайте мне пять минут на сборы и пойдем, - сказал,
поднимаясь Мириам, - пошли Шадам, - окликнул он волколака, и
скрылся за дверью. Шадам недовольно потрусил следом, ему явно не
хотелось оставлять незнакомцев без присмотра.
- Не слабая собачка, - заметил Сирон, - а почему, ты ему не
сказал, что мы маги?
- Чем меньше народа об этом знает, тем лучше, - встав с кресла,
ответил я.
- Вообще-то, ты прав, - Сирон тоже встал и пару раз подпрыгнул
на месте, - только, знай, что мы маги он резко поменял бы к нам свое
отношение. Ведь в Шаноре маги в большой цене.
- Кстати, о Шаноре, - вспомнил я, - что там еще за арена?
- Арена, - фыркнул Сирон, - арена не помеха. Шанор -
независимый и богатый город. И законы там не имперские, а
собственные. Если бы он был открыт для всех, наверное, вся империя
туда перебралась. Вот они и придумали арену. Попарно выпускаются
люди, желающие поселиться в Шаноре, и начинается бой. В основном
не до смерти, но и смертельный исход возможен. Победитель остается в
Шаноре, и постепенно может стать полноправным гражданином, а
проигравший, или изгоняется, или закапывается в уютную могилку. Но
нам, бояться нечего, мы маги, и арена нам не грозит.
- Зря ты не сказал мне сразу.
- А, что ты изменил бы решение?
- Нет, наверное, но все равно, надо было сказать.
- Ну, уж извини, - развел руками Сирон, - забот мало было, лень
языком ворочать. Как же вставать с теплой кушетки, идти к тебе, и еще
что-то рассказывать, лень. 
- Мир? - Предложил я.
- Мир, - улыбнулся Сирон.
На том и порешили. Вскоре появился Мириам. Одет он был по-
походному. Кожаные сапоги, мешковатые штаны непонятного цвета, и
такого же цвета плащ с капюшоном. Мириам подошел к стене,  снял
парные мечи и засунул их в ножны до сей поры скрытые плащом.
- Пошли, - бросил он, - и направился к выходу.
- Какой красноречивый, - заметил Сирон.
- Да помолчи ты, и без тебя тошно, - одернул я друга.
- Эйрот, - снова обратился ко мне Сирон.
- Что?
- Мне не по себе от этой псины, - пожаловался он, - так и
кажется, что сейчас бросится и растерзает.
- Успокойся.
- Как же, успокоешся тут, когда на тебя, так плотоядно смотрят.
- Он на тебя не кинется, - бросил через плечо Мириам, и спустя
некоторое время добавил - пока я ему не прикажу.
- Тоже мне, успокоил, - проворчал Сирон, но все же затих.
Мириам задул свечу в парадной, выпустил нас, и закрыл дверь.
На улице все еще грохотало.
- Ну, и куда нам теперь? - Поинтересовался Сирон.
- Туда, - Мириам указал направление вокурат в сторону взрывов.
- Что прямо туда, в самое пекло?
- Там вход в катакомбы, значит нам туда, - спокойно
констатировал Мириам.
- Что ты издергался весь, - обратился я к Сирону, - и сам ведь все
знаешь.
- Знать, то знаю, но уж больно не хочется лезть в огонь по своей
воле, - признался Сирон.
- Ничего, я тебя подтолкну, - попытался сострить я.
Сирон окинул меня презрительным взглядом, но промолчал.
Мы шли по булыжной мостовой. Впереди в обществе волколака
шествовал Мириам, а за ним шагали мы.  <Интересно, > - подумал я,
бросив взгляд на мотавшийся из стороны в сторону пышный, седой
хвост Мириама, - < почему он весь седой>?
Впереди рокотала и взрывалась магия. Чем ближе мы подходили
к катакомбам, тем явственнее чувствовалась вибрация и круговерть
астральных возмущений. Маги боролись с нечистью. Опытный маг, мог
бы по вибрациям <великой реки> понять, какая, и какой силы магия
пошла в ход. Я, пока, этого не мог, но и без того было понятно, что не
слабая.
Катакомбы были уже совсем рядом, когда земля всколыхнулась,
и взорвалась изнутри, прямо под самыми нашими ногами. Я успел
почувствовать, что взорвалась она не от какой-то магии, а по прихоти
небольших, но многочисленных грызунов. Только я успел это подумать,
как из дыры повалил поток крысоподобных тварей размером с
небольшую собаку. Я швырнул в яму наскоро сотворенное заклятие,
внизу гулко ухнуло, но поток бестий от этого не сильно ослаб. Мириам
удивленно на меня посмотрел, достал из ножен мечи и кинулся в самую
гущу боя. Шадам не оставил своего хозяина, и с громогласным не-то
рыком, не-то стоном ринулся следом. Я снял со спины глефу и тоже
последовал за ним. Что в этот момент делал Сирон, я не видел.
Бой был долгий, нудный и напряженный. Я орудовал глефой, и
когда выдавался момент, сплетал несложные заклятия.  Вся земля
вокруг нас превратилась в, источающий смрад, котел с мелко
нашинкованными крысами. Большее сходство создавалась в результате
щедрого использования мной и Сироном атакующих  заклятий. Мириам
рубился где-то впереди. Один раз я поскользнулся, и упал на спину.
Единственной мыслью в тот момент было, что вот и настал мой конец,
но тут неведомо откуда появился Мириам. Его мечи метались в воздухе
в головокружительном танце, сея вокруг себя смерть, с такой
скоростью, что сам момент, когда холодная сталь встречалась с горячей
плотью не был заметен. И сами клинки представляли собой сплошной
расплывчатый вихрь стальной смерти. Когда я поднялся, то увидел, что
стою в относительно чистом круге, а вокруг громоздятся сотни
изуродованных крысиных тел. Пересвист мечей Мириама слышался где-
то справа сзади. На миг, через смердящий дым, моему взору открылась
дыра. Из нее в этот момент прорвалась новая волна тварей. Я
предупредительно крикнул:
- Осторожно, круговая магия! Радиус пять метров.
- Давай, расстояние безопасно, она пройдет мимо меня!  -
Откуда-то сзади отозвался Сирон.
Услышав, что Сирон на безопасном расстоянии, я сплел
заклятие, за которое однажды маг-алхимик поставил меня в пример
перед всей академией - кислотное кольцо. Вокруг меня на расстоянии
ровно два метра и одного метра над землей, воздух загустел и шипящим
потоком обрушился вниз. Крысы, тем временем подбежавшие совсем
близко в нерешительности остановились, скаля желтые зубы, и сверкая
в бессильной злобе глазами.
- Ну, что, сволочи? Нравиться? Получите еще, - закричал я и
кинул в самую гущу шевелящегося ковра пару разрывных огненных
шаров.
Крысы заверещали и, невзирая на шипящую лужу кислоты,
бросились на меня. Как только первые самые смелые крысы ступили в
кислоту, поднялся такой крик боли и злобы, что защемило в ушах.
Первые попытались выбраться из разъедающей их тела жижи, но
собственные товарки, вгоняя их глубже, уже бежали по их телам.
Десятки крыс все гибли и гибли в зловонной кислоте, но новые
продвигались все дальше и дальше, чтобы тоже прыгнуть в кислоту и
умереть, давая новой партии крыс пройти чуть дальше. Положение
становилось опасным, и я уже собирался еще раз окатить их кислотой,
как раздался крик Сиона:
- Эйрот, огненное кольцо! Точки соприкосновения 45.987, 78.009,
56.987 и 54.912! Десять секунд, ставь шит!
Невесть как перепрыгнув шипящее кольцо кислоты шириной в
три метра, ко мне сиганули Мириам и его верный волколак. От
неожиданности я остановил вязку заклятия.
- Ну, что ты медлишь, - закричал на меня Мириам, - закрывай нас,
а не то враз сгорим!
Я мотнул головой, приходя в себя, и закончил вязь заклятья.
Зная точки соприкосновения нереального с реальным, поставить щит,
проще пареной репы. Воздух  вокруг нас заискрился, образовав
непроницаемый для магии Сирона колпак. Послышалось напряжное <ф-
ф-ф-у> и со стороны Сирона, обтекая шит, выставленный мной, стеной
пошел огонь. Именно пошел, и не полился словно лава. Я считал
огненные кольца, пускаемые Сироном, два, три, четыре, пять: В общей
сложности и насчитал девять колец, затем пламя стихло, и я снял
колпак.
В относительно-чистый воздух, сохранившийся под колпаком,
вихрем ворвалось зловоние от горящих, и тлеющих крысиных тел. Все
пространство вокруг покрывали тлеющие, одинаковые тушки. Крыс
больше не было, бой был выигран.
Вспомнив о Сироне, и кинулся в сторону, откуда он пускал
магию. И нашел его сидящим, облокотившись на выжженную стену
какого-то здания. Он был весь перепачкан кровью, и в нескольких
местах поцарапан, когтями каких-то самых проворных крыс, но живой и
здоровый.
- Ну, брат, ты молодец, - покачал я головой, - подняться-то
сможешь?
- Смогу, дай только чуть посижу, устал очень, - ответил он.
- Нет у нас времени отсиживаться, - трепля по голове волколака,
сказал подоспевший Мириам, - сейчас тут будут другие маги. Я плохо
разбираюсь в вашем искусстве, но, по-моему, такое не заметить было
невозможно, даже при всем желании не замечать.
- А ведь он прав, - тяжело поднимаясь, сказал Сирон, - надо идти.
Только сотворю заклятие не утомляемости.
- Ты, что обалдел, - вытаращился я на него, - ты или умрешь,
полностью истратив силы, или недели две отходить будешь:
- Пусть творит, - вмешался Мириам, - нам повезло, крысы
проделали дыру, и, на сколько я знаю, как раз над одним из тоннелей.
Сейчас спустимся по веревкам, а потом отдохнем. Я знаю в катакомбах
одно место, где нас никто не побеспокоит. Отсюда до него рукой
подать. Пошли.
Я не стал возражать, и вместе с Сироном быстрым шагом
направился к дыре.
Около дыры, уже стоял на корточках Мириам, и вбивал в
мостовую клин. Закончив, он привязал к нему веревку и, прежде чем мы
успели что-то сказать, спрыгнул вниз. Мы подбежали к дыре, и в
обществе волколака стали всматриваться в черный колодец,
проделанный крысами. Все глуше и глуше слышалось шлепанье ботинок
об стену, и, в конце концов, оно затихло совсем, только веревка,
привязанная к клину мерно подрагивала. Затем она резко натянулась, и
перестала дергаться, я подумал, что, наверное, Мириам лезет наверх. И
точно, через некоторое время в дыре показалась голова Мириама.
- Все чисто, - проговорил он, - можно спускаться.
Он вылез и, вытащив веревку, обвязал ее вокруг волколака, таким
образом, что получилась своеобразная упряжь, и волколак, казалось,
чувствовал себя внутри  довольно сносно. Затем мы все втроем
постепенно опустили волколака на дно, и один за другим, нырнули в
темноту катакомб.
Спустившись, я ощутил под ногами жижу. В кромешной тьме не
было видно даже собственной руки. Я сотворил над головой
небольшой, светящийся шарик. Увидев его Мириам рявкнул:
- Немедленно затуши! - потом чуть спокойней, - нечисть
сползается на волшебство, как мухи на сахар. Обойдемся простыми
средствами.
Я затушил огонек. Все опять погрузилось во тьму.
Послышалось чирканье, в темноте засверкали искры, а затем
затрепетал огонек на факеле. Огонь осветил подземелье. Мы стояли в
узком невысоком тоннеле со сводчатым потолком. Под ногами хлюпала
какая-то гадость, хорошо, что ни чем не пахнущая. По каменным стенам
струилась вода. На потолке красовались солевые отложения
оставленные дождевыми струями, затхлый воздух отдавал гнилью и
сыростью.
- Куда дальше? - Спросил Сирон.
- Пока никуда, - Мириам посмотрел наверх, на рваное отверстие, -
надо бы как-то это заделать.
- Сейчас попробуем, - ответил я, осматривая поле действия.
- А как же запрет, на счет магии? - поинтересовался Сирон.
- Огонек ваш - словно приманка. Он постоянно был бы с нами, а
эта магия нам только на пользу, заделаем дыру и уйдем, а нечисть лучше
пусть себе ползет сюда, а не за нами.
- Логично, - кивнул Сирон.
- И клин с веревкой выдрать. Сможете?
- Попробуем. Вообще-то, с этим лучше к нему, - кивнул я в
сторону Сирона, - он у нас телекинезом увлекался. Но я попробую.
Я сосредоточился и окинул мысленным взглядом улицу наверху.
Все было размыто и неясно, как и всегда в тех местах, где использовали
сильную магию. Вот и клин с веревкой. Я мысленно зацепил клин и
потянул вверх. Он чуть шевельнулся, но не продвинулся ни на йоту.
Тогда я решил поступить по-другому.
- Держите веревку, - предупредил я.
 Заметив, где в земле сидит кончик клина, я образовал в том
месте фаербол направлением вверх. Наверху глухо грохнуло, и веревка,
взметнувшись вверх, угрожающе натянулась, потом обвисла. Мириам
отскочил, и почти сразу об пол подземелья стукнулся клин,
сплющившийся от удара фаерболом.
- Горячий, - констатировал Мириам, перекидывая бесформенный
кусок железа, в прошлом бывший клином из гномьей стали, -
переусердствовал ты, Эйрот, во как клин сплющило. А им,
представляешь, даже в жерло вулкана кидаться можно, ничего с ним не
будет. А тут даже оплавы есть, - поднеся клин к свету, удивился
Мириам.
- А теперь дыру бы заделать, - кивнув вверх, напомнил он.
- Это просто. Сирон, - обратился я к другу, - щит поставить
сможешь. Простенький, против земли и огня.
- Постараюсь, - поднимаясь, ответил Сирон, - а где?
- Прямо под дырой и раздвинь метра на два в каждую сторону,
чтобы потолок не осыпался, - помогая себе руками, объяснял я.
- Готов?
- Готов!
- Начали!
Я почувствовал, как разворачивается щит, достаточно мощный,
чтобы короткое время выполнять роль полпорки. И приступил к
ворожбе. Я определил критические точки и отметил их, в нужный
момент они  разом взорвутся. Теперь вперед. Раздался тяжкий вздох, и
земля, заделывая проход, ссыпалась на щит. Щит прогнулся, но
выдерживал.
Когда пласты земли, песка и камня, кое-как улеглись, я начал
подогревать нижние слои. Вскоре над щитом бурлила кипящая
жидкость. Я поднатужился, надо было сделать так, чтобы от основной
пломбы в разные стороны отходили отростки в виде корней, иначе она
просто вывалится. Все теперь все, только ждать пока остынет.
- О, черт, - сорвалось у меня. Я заметил, что щит держится еле-
еле, Сирон выдохся. Я быстро перехватил управление щитом на себя.
Чужая, хоть и не враждебная, магия, обдала меня кипятком. Голова
заныла и запротестовала против такого обращения. Силы испарялись с
чудовищной скоростью. Когда я уже подумал, что все не выстоять, и
сейчас горячий, еще не до конца остывший камень свалится нам на
головы и похоронит заживо, пришла нежданная помощь. Щит стало
держать много легче. Камень, вдвое быстрее положенного времени
охладился и затвердел. Щит можно было снимать, что я сразу и сделал.
- Нельзя перехватывать управление чужой магией напрямую,
нужно найти обходные пути, - раздался в темноте голос.
Я вздрогнул, Мириам схватился за мечи, волколак, уловив
настроение хозяина, грозно зарычал. Один Сирон никак не
отреагировал, он был без сознания. Из темноты под свет факела вышел
Гельмих собственной персоной. От неожиданности я чуть не сел.
- Гельмих, что ты здесь делаешь? - Удивленно, и чуть испуганно
спросил я.
- Это я должен у тебя спросить, - неожиданно грозно, ответил он,
- что ты делаешь в подземелье, когда другие маги борются за город.
Поведение моего учителя меня настораживало, он как будто и не
знал, что произошло этой ночью. Вел себя, как небывало разговаривал с
нами как, если бы  мы с Сироном ушли без спросу из башни и не
явились на занятия. Но не как с магами-ренегатами.
- Ладно, пошли. Тут неподалеку осталось мое окно перехода,
вернемся в башню и поговорим, - кивнув в сторону, откуда он появился,
предложил Гельмих,-  я прекрасно понимаю, что тебя напугал приход
мага-инквизитора. Напрасно. Его послали не для того, чтобы арестовать
тебя, и придать огню, нет. Его послал Верховный Совет, что бы просто
доставить тебя на совещание, и чтобы ты просто уладил недоразумение.
- Но ведь Гаррон Спант сказал, - я почему-то чувствовал себя
глупым, набедокурившим юнцом, - и я думал:
- Что ты думал? - Оборвал меня Гельмих, - ты думал, что Совет
на столько глуп, что не разберется, и вынесет не правильное решение?
Так ведь? Ты так думал?
- Я слышал, что сказал Гаррон, а потом еще и приход
инквизитора, - продолжал настаивать я на своем.
- Я не знаю, что ты там думал, но сейчас нас ждут, пошли, Эйрот.
Мириам стоял неподалеку в напряженной позе и переводил
взгляд с меня на Гельмиха и обратно. Вздыбленный волколак смотрел
прямо на Гельмиха, и тихо, но грозно рычал.
- Я жду, - тихо и очень мягко сказал Гельмих, - время сейчас
дороже чем когда-либо. Надо спешить. Пошли Эрот, пошли сынок. Ты
устал, тебе отдохнуть надо, набраться сил и успокоиться. Пойдем Эйри,
пойдем, сынок.
Слова учителя легко и мягко проникали в мой разум, 
закрепляясь там. Сама собой пришла усталость. неуверенность в себе и
глубокая, непоколебимая вера в учителя, вера в то, что он прав.  В
голове, разрастались и множились мысли: <А может, действительно,
рано я запаниковал? Совет магов справедливый и мудрый, он не может
не принять правильного решения:>
Вдруг в голове как молния мелькнула догадка. Он же
гипнотизирует меня! А я уши развесил! Все происходило молниеносно
быстро. Как только я понял, что меня предал мой собственный учитель,
разум холодно и быстро сплел сильное и сложное заклятье. Рука
Гельмиха взметнулась, пытаясь отразить невидимый, и неожиданный
удар. Но чуть опоздала, магия не убийственная, но усыпляющая
вонзилась в ауру мага словно эльфийская стрела, мягко и быстро, не
встречая ни какого сопротивления.
Теряя сознание, Гельмих удивленно и не понимающе смотрел на
меня. Наверное, его грыз один вопрос:  <Как, как маг четвертой
ступени, смог так просто одолеть его, чародея намного опытней и
старше. Гельмих упал. На мгновение его тело осветилось призрачным
светом и исчезло.
Как только это случилось, со стороны, откуда он пришел,
зазвучали голоса, и послышался топот многочисленных ног.
- Бежим, - сказал Мириам, так тихо, что я по началу и не понял,
что он от меня хочет. И только когда он поднял Сирона и побежал в
противоположную от голосов сторону, я  наконец сообразил, что надо
брать ноги в руки и бежать, желательно быстро.
Из-за поворота показались факельные огни. Кто-то крикнул:
- Вон он! Держи!
Преследователи, сразу ускорили сбой бег и загалдели еще
сильнее. Топот ног гулко разносился по катакомбам. Несмотря на
усталость и туман в глазах я ускорил темп. Сзади послышался звук
спущенной тетивы, и рядом со мной, в стену, отколов изрядный кусок
камня, шлепнул болт. А эти ребята не шутят. Я побежал еще быстрее.
Впереди замаячил силуэт  Мириама. Как он только может так нестись с
Сироном на плече? Еще пара болтов сорвалась в мою сторону, но 
растворились, в поставленном мою щите. Дохлая аура еще была на что-
то способна. Вскоре я догнал Мириама. Он, не останавливаясь, быстро
посмотрел на меня и сказал:
- Я так долго не пробегу, надо проход замуровать.
Точно, и как это я сам не догадался. Только легко сказать давай,
а сделать много сложней. Не знаю уж почему, из-за усталости, или из-за
сумасшедшего бега, но заклятья сплетались как бы нехотя,  и когда
потолок позади меня затрясся, как в лихорадке, и стал обваливаться, с
меня сошло семь потов. Но зато, преграждая путь преследователям,
красовалось хаотичное нагромождение камней и земли. Злобные крики
и брань по ту сторону завала, возвестили, что преследователи
наткнулись на мое художественное произведение. Я улыбнулся и не
спеша побежал прочь от завала.