Глава III
Пепел.

:Всё из пепла - всё в пепел. Мир -
огромный костер, Предначальным
разведенный, что пожрет бренность
плоти нашей, открыв путь в марево
посмертия. Жизни врагов наших - дрова
Ему; гнев наш - радость Ему; победа наша
- цель Его; смерть в бою ради Него - путь
наш в бессмертие:
 Книга Предначального (орки)

Сирон лежал на пригорке и жмурился на теплое весеннее солнце,
как сытый кот, оставалось только зафырчать. Невдалеке слышался
перезвон мечей и пыхтение.
- Ровнее, ровнее: смотри, любое движение, любой удар имеет
продолжение: легко предугадать.
Сирон выплюнул изжеванную травинку и сладко потянулся.
- Ребят, сколько можно? Битый час уже рубитесь: если силы
девать некуда лучше бы на охоту сходили, а то я голодный какой-то.
Эйрот прервал свои хищные движения вокруг спокойного как
бревно Мириама и убрал клинки в ножны. Теперь он крепил их за
спиной на манер шанорца - крест на крест. 
- Кушать хочешь? - злорадно поинтересовался он вытирая
вспотевшее лицо платком.
- Да, хочу, - подозрительно покосившись на друга кивнул Сирон, 
- а вы что не хотите?
- Хотим, - кивнул Эйрот, странно улыбаясь.
- Ну так и: - начал Сирон, но тут до него дошло: - Вы что,
опять это дерьмо гномье жрать будете?
- Ты не прав Сирон, - раздался басовитый голос Толина, - это
вовсе не дерьмо, а очень полезная и сбалансированная смесь:
- Господи, да серколинские помои и то вкуснее, не буду я это
есть.
- Не хочешь, не ешь, - пожал плечами Толин, - тем более тебе это
и не нужно, вот Эйроту с Мириамом сам бог велел:
- Это еще почему?
- А ты мне скажи, когда ты последний раз тренировался?
- Это еще здесь каким боком?
- Самым прямым, - ухмыльнулся Толин, - этой смесью питаются
все молодые гномы, от нее сила не по дням, а часам растет. Так что
через месяца три-четыре и ты ни Мириама ни Эйрота не узнаешь:
- Ага, они съежатся, неимоверно раздадутся в плечах и отрастят
бороды, - прыснул Сирон. 
- Да ладно тебе, Сирон, не так уж и плохо Толин готовит:
- Да ты хоть знаешь из чего он ЭТО готовит?
- Знаю, - пожал плечами Эйрот, - из земли.
- Из ЗЕМЛИ, - взмахнул руками Сирон, - из земли, и ты это
можешь есть?
- Конечно могу, ведь он не просто так землю в кастрюлю кидает
и водичкой поливает, он же магией почти все изменяет, так что от
первоначального там мало что остается, правда ведь Толин?
- Ну: - почесал бороду гном, - почти, сила-то земная никуда не
девается.
- Это понятно, - кивнул Эйрот, - ну что, Сирон, ты как? Есть
будишь?
- Буду, куда я денусь.
- Толин, скоро там? - крикнул Эйрот стряпавшему гному.
- Скоро, скоро... полчаса...
Мириам с Эйротом переглянулись.
- Ну мы тогда пока сходим себя в порядок приведем, а то не
престало разгоряченными за стол садиться, - выразил Мириам общую
мысль.
- Идите, идите.
- А ты не хочешь?
- Нет, я и так в полном порядке, - ухмыльнулся Сирон, потом он
задрал нос, весь как-то надулся и стукнув себя в грудь продолжил, - я
всегда в полном порядке.
- Ну, ну, - хмыкнул Эйрот.

***

Топая приятно натруженными ногами вслед за Мириамом я
прислушивался к своим ощущениям. Уже две недели минуло с того как
Толин, проведя нас под горами, вывел к Великим топям. И все это
время меня что-то  настораживало, как затаившаяся до поры до времени
болезнь, вроде и здоров, но что-то все же не так. Вот и сейчас,
смотришь вокруг и зелень деревьев тебе не такая как надо, блеклая
какая-то, и птицы поют не как звонко как раньше. Словно  мир потерял
часть себя, осунулся и впал в продолжительную депрессию.
Рядом трусил недовольный Шадам. Он охотился в траве за
разной живностью и видимо наткнулся на какую-то козявку, сумевшую
дать отпор. Он чихал, морщил морду, терся носом о лапы, в общем
страдал по полной программе.
- Что Шадамка, и тебе не сладко? - обратился я к несчастному
тинтору.
Шадам обиженно тявкнул, остановился и снова звонко чихнул.
- Ладно, иди сюда посмотрим что такое с тобой.
Я присел на корточки а подбежавший тинтор выставил на показ
свой многострадальный нос. Я пригляделся. Нос как нос, вот только
вокруг него разносился резкий неприятный запах.
Пока я разбирался с его проблемой Шадам прилагал все
мыслимые и немыслимые усилия чтобы не чихнуть.
- Ну что я тебе могу сказать, - улыбнулся я (Шадам снова
чихнул), - впредь будешь осторожнее. А пока потерпи, вот дойдем до
водопадов, там я тебе вымою всю твою наглую морду.
Шадам чихнул, обиженно тявкнул и снова чихнул.
- Эйрот, где ты там, - поторопил меня Мириам.
- Иду, иду! Ну что Шадамка, побежали? Быстрее доберемся -
быстрее от чиха своего избавишься.
Шадам чихнул, казалось утвердительно, или мне показалось, но
припустил он только поспевай. Я рванул следом. Ноги негодующе
взвыли, но потом по мышцам разлилось приятное тепло и тяжесть
сменилась легкостью.
 Вместе с Шадамом мы быстро догнали и обогнали спокойно
вышагивающего Мириама. Шадам высунул язык и носился кругами,
чихать он стал меньше, толи отвлекся, толи во время бега запах сносило
и он меньше докучал тинтору. Но теперь его редкие чихи стали еще
комичнее. Дело в том, что Шадам бегал совершенно безшумно, но чих
его выдавал с потрохами. Из каких-нибудь кустов слышалось звонкое
"чччч-ии" и тут же оглашая лес испуганным "гаканьем" с них срывалась
стая птиц. Перепархивала на другие и тут же на третьи так как
разохотившийся Шадам уже успевал туда добраться и чихнуть.
Вскоре воздух заметно посвежел и где-то вдалеке зажурчала
вода.
Вообще-то Великие топи я представлял по-другому: огромным
болотом, смердящим, пузырящимся и взрыкивающим в ночи
утробными голосами. Мириам говорил, что если мы не свернем в
ближайшее время и продолжим свое движение на север, то скоро так
оно и будет.   А пока вокруг сочный, пропитанный здоровой влагой лес,
множество ручейков и речушек сначала робко, потом все смелее
набивались к нам в попутчики, и оглашали лес радостными песенками-
журчалками. После появления Толина и с едой проблем не стало,
страшно подумать из чего он ее готовил. Словно малый ребенок он
лепил из земли куличики, смешивал песок и глину, заливал водой,
кипятил в котелке, и у него получалось на удивление вкусно и
питательно. Мы с Мириамом поставляли к столу разную живность,
иногда шанорец убивал массу времени на приготовление деликатесов но
по-другому готовить он не умел, или же не хотел. А Сирон ел,
попыхивал трубкой и не давал нам соскучиться беззлобным бурчанием
когда мы заставляли его помогать по хозяйству: собрать хвороста или
вымыть котелки с горшочками. В общем не жизнь - сказка, если бы
только не это саднящее чувство утраты чего-то очень-очень важного
где-то глубоко-глубоко в душе.
Путь наш лежал все так же в Шанор. Мириам сказал, что помочь
в беде гномов сможет Торстэн их маг, не сам так кого-нибудь
посоветует. Мы с Сироном останемся в Шаноре, а Толин если
понадобится отправится дальше. Но это потом, а сейчас вместе с
Шадамом мы выбежали к водопаду. Играя в солнечных лучах вода
падала с высоты в четыре человеческих роста, волнуя гладь
прозрачного неглубокого озера. Оттуда речушка спешила дальше
обкатывать камни, сверкать серебряной змейкой в чащобах чтобы
потом навечно сгинуть в затхлой утробе Великих топей. Но все это
потом, а пока она вовсю распевала свои звонкие песни, радуясь
погожему дню и трем странным слушателям посетившим ее веселые
владения.
Я снял мечи, скинул одежду и с разбегу плюхнулся в воду,
подняв фонтан брызг. Почувствовав на коже прохладные осторожные,
казалось, любопытные прикосновения воды смывающие усталость и
мрачные мысли с души и тела я вынырнул уже другим человеком.
Веселым, беззаботным, не думающим о будущем, как будто сам стал
задорной частичкой речушки. Я радостно засмеялся и отфыркиваясь
поискал взглядом Шадама. Тот стоял на берегу поминутно чихая и
обиженно на меня поглядывая, дескать, обещал помочь, а сам... С силой
загребая руками я подплыл к нему и неожиданно обхватив за шею
стащил в воду. Такого предательства тинтор от меня явно не ожидал и
удивленно взвизгнув нелепо рухнул в воду. Вынырнув он попытался
вернутся к спасительному берегу, но не тут-то было я вцепился в его
загривок и принялся яростно тереть огромный серый нос. Тут он понял,
что процедуру лечения я превратил в веселую игру, извернувшись он
всей своей тушей навалился мне на плечи, даже из под воды я услышал
его радостный лай. "Ну ладно, крокодил несчастный, сейчас я тебе
устрою..." - подумал я, и ушел глубже. Посмотрев наверх я сквозь синь
воды видел яростно загребавшее лапами пузо тинтора, улучив момент я
с силой оттолкнулся ногами от каменистого дна и, вынырнув в свою
очередь навалился на хрюкнувшего от удовольствия Шадама, увлекая
его под воду. Перед тем как я снова погрузился в воду вслед за
обхватившим меня лапами Шадамом я успел увидеть Мириама. Он
неспешно раздевался с улыбкой наблюдая за нашей игрой.
Покончив с играми в воде мы с Шадамом принялись носиться
друг за дружкой по берегу. Потом, еще раз искупавшись я оделся,
Мириам теребил за ухом довольного жизнью тинтора, и что-то тому
нашептывал. Влажные седые волосы он заплел в причудливую косу,
вдруг мышцы на его спине перекатились и сплетясь жесткими узлами
напряглись.
- Эйрот, ты ничего не слышишь? - вдруг спросил он.
Я прислушался и отрицательно мотнул головой, потом понял что
Мириам меня не видит и, подойдя ближе, прошептал:
- Нет, а что?
- Не знаю, что-то не так, - он прислушался, потом посмотрел на
Шадама и тот бесшумно растворился в подлеске.
Мириам поднял мечи, встал и приладил их за спиной, крест на
крест.
- Давай-ка уйдем с открытого места от греха, - прошептав это он
тихим охотничьим бегом пустился к обступившим озеро деревьям. Я
последовал его примеру.
Не пробежав и пяти шагов под сенью деревьев я чуть не врезался
в замершего словно изваяние шанорца. Он буравил внимательным
взором берег покинутого нами озера, рядом с ним замер взведенный
словно арбалетная пружина тинтор.
- Эйрот, смотри, - прошептал Мириам, кивнув на озеро.
Я пригляделся. Поначалу ничего необычного я не увидел, но
потом заметил странное волнение кустов по другую сторону водоема.
Из кустов, опасливо оглядевшись, выкралось странное серое безволосое
существо с большими круглыми глазами занимавшими чуть ли не все
продолговатое, безносое лицо с впалым, словно беззубым ртом. Хотя
зубы-то у существа имелись, оно облизнулось, продемонстрировав аж
два ряда маленьких и  очень острых. Язык у твари оказался коротким и
черным так же как и нёбо. На морде под то и дело смаргивающими
третьим веком глазами распахнулись две небольшие щели и существо с
силой втянуло воздух, принюхиваясь. Короткие мясистые уши
вздернутые над головой поворачивались из стороны в сторону,
выискивая малейший звук. Опиралось оно на худые, но жилистые ноги с
коленями назад заканчивавшиеся короткими заостренными коготками
на четырех непропорционально длинных пальцах. На таких же худых и
жилистых руках сжималось и разжималось по пять когтистых пальцев.
Из одежды на существе имелась только набедренная повязка, обернутая
на манер пеленок.
- Что это? - тихо спросил я у Мириама, наблюдая за крадущимся
вдоль воды чудом природы.
- Это... это кватох, прислужник орков. Вот только что он здесь
делает... Кватохи никогда не отходят далеко от хозяев, может этот
приблудный... Вот и нет, смотри-ка, Эйрот, вон еще один.
Из подлеска высунулась еще одна голова и сощурившись что-то
прокаркала первому. Тот проплевал что-то в ответ и распахнув
безобразный рот в неком подобии улыбки еще что-то прокаркал-
проплевал. Второй тоже растянул рот, быркала уж совсем выкатились из
орбит и до слуха донесся неприятный ржаво-скрежещущий звук, также
похожий на смех как звуки издаваемые человеком в отхожем месте.
Вдруг ветер донес далекие крики: "Эйрот! Мириам! Эйрот!"
Кватох на берегу напрягся, что-то отрывисто каркнул второму в
кустах и сорвавшись с места исчез в лесу с поразительной быстротой.
- Черт, - скривился Мириам, - что за непутевый у тебя друг.
Ночью жди неприятностей, ведь это были не кто иные как кватохи -
дневные глаза орков. Они пришли сюда наверное на наши голоса, но
еще не были уверены, что это не животные, а теперь-то уж они точно
донесут хозяевам о нас.
- Может их убить? Шадам то на что? Пусть догонит...
- Кватохов в лесу никто не догонит, даже тинтор, а если и
догонит то одного отнюдь не всех. Ладно, что сделано - то сделано.
Пойдем обратно, может повезет и ничего не случиться. Ведь орки в этой
местности - поистине удивительно, может небольшой разбойничий
отряд... Ведь мы видели всего двух кватохов, а это где-то десять-
тринадцать орков от силы. Может быть и не полезут на нас,
поостерегутся.
- А почему это, если два кватоха то тринадцать орков? -
поинтересовался я, ныряя вслед за Мириамом в небольшой овражек.
- Понимаешь. Как бы тебе объяснить. Это у них как у деревьев и
грибов. Они друг без друга могут жить, конечно, но вместе им гораздо
комфортнее.
- Симбиоз, - кивнул я понимающе.
- Я не знаю, может это и так называется, - пожал плечами
Мириам, - но если у этих орков есть кватохи, то они гораздо сильнее
чем те у кого их нет. А если кватохов больше... То у нас, благодаря
твоему непутевому другу большие неприятности.
- Скорее у них неприятности, - хмыкнул я, - мы же не просто так
путники. О тебе с Шадамом я и говорить не буду, но мы с Сироном то 
как-никак боевые маги, да и наш гном тоже не лыком шит. За две недели
кое чему научился и без своих амулетов и корешков.
- У орков, знаешь ли, тоже шаманы есть, а если рядом с шаманом
кватох крутится... а если не один, тут ни ты, ни я ни мы все вместе не
справимся. Вернее справится-то можем, то не так запросто как ты себе
представляешь.

***

На Сирона было жалко смотреть. Он всегда принимал свои
промахи как конец света. Вот и сейчас пережевывая стряпню Толина он
выглядел таким несчастным, что даже Мириам пару раз пытался его
подбодрить, но какое там, Сирон только больше и больше куксился, я
даже начал задумываться о том, что самобичевание доставляет ему
удовольствие. Вдруг он отбросил ложку и раздраженно пробурчал:
- Все, не могу я это есть, я просто чувствую как песок на зубах
хрустит.
- Не хочешь - не ешь, - раздраженно сверкнув глазами пробурчал
Толин, - но песок не может хрустеть, там от него ничего не осталось.
- Но он хрустит, за сто лиг должно быть слышно, - Сирон
демонстративно почавкал, - слышите? Хрустит.
- Сирон, если у тебя плохое настроение не порть его другим, -
одернул я его.
- У меня замечательное настроение, - вскипая проговорил Сирон.
Теперь он принялся сам себя заводить, что за характер... И как он
с таким характером смог так долго продержатся в академии. Всегда так
было, если у Сирона плохое настроение, через некоторое время оно у
всех, а вот с хорошим настроением такого почти никогда не случалось.
- Тихо, - вдруг вскинулся Мириам, - слышите?
Я прислушался. Толин нахмурился и потянулся к боевому
топору.
- Орки, - как тягучая слизь сползло с его губ это слово.
- Да орки, - кивнул Мириам, - и не далеко. Давайте-ка доедайте и
собирайтесь, нельзя встречать орков на открытом месте, где их силы
вдвое увеличиваются.
Он посмотрел на солнце, что-то подсчитал в уме и кивнул:
- Может и успеем, давайте быстрее.
Сборы не заняли много времени, было бы что собирать. Кое как
упаковав пожитки мы двинулись вниз по холму едва заметной тропкой
вглядываясь в ставший таким предательски густым лес.
С обоих сторон нас обступали деревья. Солнце почти касалось
их вершин, словно осторожный купальщик пробующий воду ногой,
прежде чем нырнуть оно готовилось погрузиться в глубину вечера.
Тени удлинялись, деревья, окружившие нас потихоньку сближались,  а
Мириам все больше беспокоился, хотя я ничего не слышал, но наверное
что-то чувствовал, не магическими чувствами, а простым, обычным
шестым чувством. Взгляд со спины:  обернешься - ни кого нет, но стоит
только успокоится и невидимый преследователь выскакивает из-за
кустов, вышмыгивает из-за угла и крадется-крадется в тени, ухмыляясь,
и сверлит-сверлит твой затылок недобрым взглядом маленьких
отливающих краснотой быркал, выжидая удобного момента для какой-
нибудь подлости.
Я обернулся - никого; поправил мечи, прохладная кожа рукоятей
подбадривала и вселяла уверенность.
Вскоре деревья сомкнулись, окружили со всех сторон и я
успокоился, как и любой другой маг я быстро нашел общий язык с
лесом и стал его частью.
- Скоро выйдем на старый тракт, - вдруг проговорил Мириам, - а
там и до гати рукой подать. Если успеем туда до ночи, считай от одной
проблемы избавились - орки за нами не сунуться.
- А что нам орки-то, - буркнул себе под нос Сирон, - не понимаю,
почему мы убегаем, за сотни лет этот сброд перевоевал с кем только
можно, и за это время столько всего против них напридумывали. Я один
смогу уложить бог знает сколько десятков, а если вы дадите мне
немного времени я на ваше оружие такие заклятия наложу, что орки
сами наутек пустятся.
- Ну-ну, герой, - усмехнулся Толин, - ты хоть раз лицом к лицу с
орками встречался? А раз нет так и молчи. Они конечно сброд
порядочный, и искусством боя пренебрегают как таковым, но послушай
гнома ходившего с хирдом; если около орков трутся эти мерзкие
кватохи, значит и шаманы их поблизости: А знаешь что может один
шаман если рядом кватох? А я знаю. Видел как сами собой выливаются
глаза и отрываются руки:
- Как это сами собой? - Удивился Сирон.
- А вот так, - крякнул гном срубая преградившую путь ветку, - ты
и сам не замечаешь, сколько частичек тебя остается за тобой. Волос ли,
плевок: ну сам понимаешь что еще. И все это соберут внимательные
руки этих мерзких тварей и доставят прямиком к шаманам, а уж те не
замедлят сделать из всего этого <добра> куклу, ну а дальше только
держись, что он с этой куклой сделает случиться и с тобой.
- Знаю я эту магию, - махнул рукой Сирон, - предметная, да и еще
в придачу настолько простая, что заблокировать ее ничего не стоит:
- Ну-ну, надо же, - усмехнулся гном, - это тебе твои учителя
сказали? А помнишь про нас они что говорили? Пойми, предметная
магия оттачивалась тысячелетиями, и даже ваш архимаг, я уверен, вяжет
самые сложные заклятия не только одной мыслью. Гордыня ослепила
вас, люди.
- Тракт, - сообщил Мириам.
Действительно звериная тропа уперлась в просеку; заросшая,
заваленная сушняком она змеилась с запада и круто выворачивая
уходила на север. И как по команде лес изменился. Чем дальше мы шли,
тем заметнее чувствовалось затхлое, прогнившее дыхание близких
топей.
Когда солнце наконец спряталось от наступающей ночи за
горизонт, под ногами ощутимо захлюпало, а по обе стороны рознясь с
хилыми сосенками белесыми скелетами замерли в смертной судороге 
раскоряченные остовы берез, Мириам свернул с тракта на еле заметную
в вязких сумерках тропку. Вскоре то и дело прячась за гнилыми
стволами невдалеке замаячил огонек.
- Что это? - Спросил я у Мириама, почему-то шепотом.
- Это трактир, - буднично ответил он.
- Как трактир? - Удивился я, - кому пришло в голову строить
трактир в такой глуши, здесь же никто не ходит.
- Трактир построил Игон - чудаковатый старикан, а насчет того,
что здесь никто не ходит, в этом ты не прав, мы же идем.
Я пожал плечами. Потом объяснил всполошившемуся Сирону
что огонь впереди это не злостные козни орков, а невесть откуда
взявшийся трактир. Толин на это довольно прокряхтел что-то о
холодном пиве и теплой постели. По всем правилам мне бы следовало
горячо разделять мнение гнома, но ставшее за эти дни привычным
чувство <недоброго> еще увеличилось, так, что в пору бы задуматься о
мании преследования.
Трактир: Ну нет, это здание скорее походило на маленький, но
очень хорошо укрепленный форт и никак на трактир. За частоколом из
бревен в обхват толщиной выпирала из земли словно чудной гриб-
великан добротная бревенчатое изба в три этажа под отливающей
металлом двускатной кровлей. Добротные ворота укрепленные
стальными пластинами носили в себе как магию эльфов, так и гномов.
Насчет эльфийской магии я догадался сам, а о гномей я догадался
взглянув на причмокнувшего гнома. Толин поводил руками, стараясь
разобраться в сложной вязи охранного заклятья. Наконец он утер лоб и
восторженно хмыкнул:
- Да, и кто же из наших тут постарался?
- Эй, слышь, хтой-то там? - послышался настороженный
старческий голос из сторожевой башни по правою руку от ворот, и
помолчав добавил - у меня арбалет.
- Я это, Игон Силивесторович, - откликнулся Мириам.
- Хтой-то Я? На Я и захудалый орк себя кличет, - недоверчиво,
но уже намного спокойнее донеслось из башенки.
- Мириам, Мириам Гарфилд, Игон Селивесторович.
- А чем докажешь, - сварливо поинтересовался голос, - может ты
- это не ты а чуй болотный?
- Игон Селивесторович:
- Ладно, ладно отпираю: но смотри, ежели ты чуй а не Мириам,
то лучше бы тебе обратно под свою кочку забраться , - послышался
скрип какого-то  механизма и створки ворот поехали в стороны, а голос
превозмогая скрип предупредил, - у меня арбалет.
У старика никакого арбалета, конечно, не было, но вот магией от
него разило за версту. Игон Селивесторович стоял, близоруко щурясь,
длинные иссохшие пальцы его легонько подрагивали потирая друг
дружку.
- Верно, не чуй, - подъитожил старичок, кивнув головой  - а хтой-
то с тобой? Не чуи ли? Да нет, ты не приведешь чуев: Но всеж хтой?
Ой, Шадик! - вдруг расплылся старичок в улыбке.
Грозный тинтор радостно взвизгнул и затрусил к присевшему на
корточки старичку.
- Вот предатель а? - Шепнул мне Мириам весело подмигнув.
- Будишь тута предателем, кады хозяин не кормит вовсе, эвон как
исхудал-то, бедненький  ты мой, счас дедушка Игон тебя откормит,
отпоит и расчешет, - проворчал неведомо как расслышавший шепот
Мириама старичек, - ну заходити штоли, нечего чуев отпертыми вратами
звать.
Мы повиновались, а старичок стоял оглаживая Шадама и
пристально вглядывался в каждого из нас, его скользящий полный
магии взгляд пронизал меня, легко пройдя насквозь, не смотря на все
блоки и знания,   и задержался где-то в глубине, а старичок близоруко
сощурился и удивленно покачал головой цикнув языком.
- Ой ли, - воскликнул он, - сынок, сынок, окудова ты такой
выискался-то: ладно, ладно не взёживайся словно колючник какой,
потом поговорим и с тобой. Мириам, проводи своих та в избу, небось
не впервой, а я пака врата затворю, глядишь чуи-то сбегутся: на
распашку врата-то нельзя, они это зараз учуют, чуи-та. Мириам! И еду
подогрей, небось не забыл хде подпол-та? Пиво бери из той бочки
каторая слева снизу, оно покрепче будет: повыдержаннее: Слышь?!
- Хорошо, Игон Селивесторович я все сделаю, - улыбнулся
Мириам.
- Ты не улыбался ба, а поторапливался, - проворчал старичок
проворно карабкаясь вверх по приставной лестнице на сторожевую
башню.
Вблизи изба выглядела более чем внушительно, небольшие,
высоко поднятые над землей окна, больше напоминали бойницы да и
расположились они так, что небольшая группа людей могла оглядеть
весь двор.
- Мириам, он ведь маг? - Спросил я у шанорца.
- Игон Селивесторович? Не знаю, - нахмурился тот, - не
задумывался раньше, да и повода он не давал. Вот внучка его, точно
маг, вернее сказать - ведьма и повезло бы нам, окажись она дома, а не в
своих вечных скитаниях по топям да по чащам.
- Зачем нам ведьма, - недовольно пробурчал гном, - у нас
говорят, что ведьма беду на плечах носит.
Мириам улыбнулся.
- А знаешь ли ты, друг мой Толин, как о вас гномах отзываются в
соединенной империи и за ее пределами? А Яна нам бы не помешала:
- Ба, да тут обо мне толкуют, - из-за двери вышла девушка лет
шестнадцати, небольшого роста и с такой прической на голове, что даже
Сирон, известный модник, немного оторопел.  Девушка облокотилась
на дверной косяк и уставилась глубокими, темными глазами прямо на
меня: На вас когда-нибудь смотрела ведьма? Да еще и пристально.
Если нет, то вы много упустили. Маги высмеивают ведьм, называют их
шарлатанками, знахарками - самоучками, недотравницами: много как
еще, а вот я ощутив этот взгляд понял, что все это чушь. И все кто так
говорит в корне не правы, просто сила ведьм непонятна магам она не
принадлежит к четырем стихийным столпам, и не черпает силы из начал
(жизни и смерти) она какая-то женская что ли. И вот эту самую женскую
магию я в полной мере ощутил на себе. Пробивать блоки можно
разными способами: она выбрала  тот к которому вся моя боевая
магия готова не была: В конце концов я вего-лишь здоровый мужчина
со здоровыми реакциями. И за те секунды которые я потратил пытаясь
унять разбушевавшуюся плоть Ведьма играючи обошла все мои блоки,
добралась до истинной ауры и: тут до <чутья> (имеется в виду
магическое чутье) наконец дошло случившееся, отпор не заставил себя
долго ждать. Ведьма кубарем вкатилась обратно в избу, хлопнуло,
сверкнуло, ведьма взвизгнула, толи от боли толи от испуга. Защита
успокоилась, сделав свое дело она как бы говорила: <Хозяин, враг
отброшен, времени достаточно, принимай решение.>
Невдалеке, входя в силу, взмахнул руками Сирон, Толин,
отбросив вещевой мешок, поудобнее перехватил топор. Один лишь
Мириам стоял спокойно, и чувствуя спокойствие хозяина, рядом с ним
стоял напружинившийся для приличия Шадам.
- Я-я-я-нка! Беспутная девчонка, ты шо удумала-та, без головы
остаться удумала, - послышалось со спины, - а ну кончай озоровать,
вишь не простые гости к нам пришли. Чо молчишь-та? Уж не забил ты
ее ненароком? А? Сынок?
Голос старичка казался отнюдь не испуганным, а наоборот
довольным, дескать вот наконец хоть кто-то непутевую внучку уму
разуму научил.
Тут темнота в избе разразилась такой бранью, что просто уши
вяли. Толин уважительно хмыкнул. Гномы отличались особой любовью
к хлестким выражениям, и гордились тем, что некоторые весьма
осмысленные и полезные в работе предложения они могли построить
склоняя на разный лад одно единственное слово.
- Янка! Прекрати немедля! Это что еще за новасти таки?! Окудова
понабралась-та?
- Дед, черт, он меня ударил!
- Поделом! И не поминай нечистого!
- Я Его и не поминаю, я чертей поминаю, а они тупые и грязные!
Дело принимало смешной оборот и я расслабился несмотря на
настойчивое недовольство <чутья>. Расслабился, но это происшествие
напомнило мне о том, что <все под богом ходим> и блоки стоит
держать в любом случае, хотя они и значительно снижают магическую
чувствительность.
Тем временем перепалка поколений продолжалась:
- Ты почему дома-та? Вроди я смотрел давечась, тебя не было.
- Дед, ты вечно всем не доволен. Меня нет - где была, где
шлялась; а если дома, то опять же - почему дома, тебе не угодишь.
- Да я не о том. Не почему ты дома, а как ты сюды попала, ежели
я тебе ворота-та не отпирал?
- Дед!
- Чо, дед-та, ежели не отпирал, значиться не могла ты попасть
сюды, - размышлял старик, - а ежели не могла, то как попала-та? А, как,
чо молчишь-та?
- Деда!
- А чо, деда-та? Скока раз я те говорил чтобы ты не шлялась
бознать хде? Скока раз говорил-та?
- Дед, темные тропы:
- Ах темные путя? Вот значиться как ты сюды пробралася-та.
Янка, скока раз я те должон повторять-та, чоб ты не шлялась бознать
хде, и тем боле темными путями!
Ведьма закатила глаза и махнув рукой скрылась в темноте избы.
- Вот оно как, - не к кому конкретно не обращаясь покачал
головой старичок, - ну чо на пороге-та башмаки протирать, заходь
внутрь. А ты мил друг, - обратился он к Мириаму, - помнишь чо сделать
то должон? Тота, беги за пивом и едой. Шадамушка, брось ты его,
пойдем со мной я тя покормлю, изголодалси видать.
Тинтор умоляюще глядел на хозяина.
- Да иди уж, предатель, - улыбнулся Мириам.
Счастливый тинтор хрюкнул и засеменил за старичком в избу. Не
отстали от него и мы с Сироном, кушать и нам хотелось.

***

- Янка, ты почему грязная вся?
- Дед??
- Ты когда последний раз голову мыла-та, небось до создания
мира? У тебя волосы вон врастопырку как у чуя болотного.
- Дед, это такая прическа:
- Кака така прическа, если три месяца не мыться и не
причесываться, как раз така и выйдит.
- Дед!
- Что, дед? Иди причешись!
- Деда! Ты ничего не понимаешь!
- Все я понимаю, беспутница, иди причесывайся, кому говорят!
- Отстань.
- Янка, черт тебя побери! Я кому говорю!
- Я не пойду, и не поминай нечистого!
- Я не нечистого поминаю, я чертей, а они: тфу ты! Провела
старика, - старичок расплылся в улыбке, - сиди уж:
Ведьма хмыкнула.
Мы сидели за дубовым столом в хорошо освещенной комнате и,
попивая пиво, жевали кто во что горазд.
Все же  изрядно я стосковался по домашней еде. Стряпня Толина
конечно не так плоха, но уж больно однообразна, а тут такое раздолье
для желудка. Да и атмосфера располагает. Домашняя, совсем
безобидная перебранка Яны и Игона Селивесторовича как хорошее
дополнение ко вкусной еде умиротворяла. Хотелось просто сидеть,
потягивать холодное пиво и слушать.
На некоторое время над столом повисла хрупкая тишина,
продержалась она не долго и нарушил ее Игон Селивесторович. Он
скрипнул стулом, кашлянул и, прищурившись спросил:
- Никак в Шанор ведешь?
Мириам кивнул.
Сирон оторвался от угощения и навострил уши.
- Зря, - крякнул старичок.
- Почему это? Я думаю не зря, - пробубнил набитым ртом
Сирон.
- Может и не зря, - вдруг легко согласился старичок.
Я пока решил не вмешиваться, а просто послушать, но тут что-то
легонько ударило мне по ноге. Я бросил взгляд под стол, может Шадам
балуется, но Шадама там не было. Наверное показалось, только успел
подумать я, но тут что-то опять мягко прикоснулось к моей ноге и
медленно поползло вверх. Я только хотел выяснить что же это такое,
как наткнулся на томный взгляд ведьмы. Черт вот только этого мне не
хватало для полного счастья! Она пытается меня пробить используя
единственный дозволенный ей способ. Ведьма тем временем подцепила
пальцами маслину и отправила в рот настолько возбуждающе, что я
сглотнул набежавшую слюну. А нога тем временем добралась до
шнуровки на штанах и проворные пальцы тут же принялись ее
распускать.
- : если только получить бляхи, - вещал старичок, - тады ясна,
ну а так: так вы все одно тама не останетесь. Путя у вас другие, в
Шанор: что ж могет быть, но там они не кончаться:
Я начинал злиться, наверное девчонка ни разу не встречала на
своем пути боевых магов академии. Первый раз она застала меня
врасплох, но сейчас я только все больше и больше закипал, а она видя
что у нее не выходит все больше и больше нажимала. Наконец мне в
голову заползла крамольная мысль долбануть ее чем-нибудь
тяжеленьким чтоб не повадно было, но тут за окном зашелся в лае
Шадам.
- Чо эта, - вскинулся старичок, - никак чуи на нас полезли.
- Нет, Игон Селивесторович, похоже на этот раз орки, - бросил
поднимаясь Мириам.
За ним вскочили и мы. Мне пришлось поддержать штаны, чтобы
они не спали, и я зло посмотрел на ведьму, та лишь заискивающе
улыбнулась.
- Орки, вот ведь волчье племя, - закряхтел Игон Селивесторович,
- чо им нада-та а? Чо они поперли? Ну ладна значить сами свою судьбу
выбрали.
- Игон Селивесторович, с ними кватохи, - сказал я старичку.
- Кватохи говоришь, - старичок покачал головой, - плоха эта, ох
как плоха. Ну что жа и я сегоднячась не один. А, сынок? Не один ведь?
Я кивнул:
- Я с вами, Игон Селивесторович.
Старичок серьезно посмотрел на меня и кивнул.
- Мужики! Меня-то забыли? А я тут как тут. - Напомнил о себе
Сирон.
Я приготовился улыбнуться, но тут произошло неожиданное,
старичок покачал головой и проговорил:
- Нет, внучок, воевать сегодня мы будем, коли такая надобность
придет, а вам с Янкой стрелы подавать:
Сказав это старичок затрусил вслед за вылетевшем словно метеор
Мириамом. Мы с Сироном переглянулись, пожали плечами и
поспешили следом.

***
- Да, похоже у нас крупные проблемы:
Я стоял на досчатом помосте за частоколом справа от
сторожевой башни. Рядом подслеповато щурился в болотную темень
Игон Селивесторович, хотя я голову на отсечение готов был дать, что
видел он куда больше чем хотел показывать.
- Да, сынок, стока кватохов я видел последний раз бознать
сколько времени назад, - Игон Селивесторович не выглядел хоть
сколько-нибудь обеспокоенным, он беззубо улыбался и даже пару раз
задорно мне подмигнул.
Сирон нервно разминал пальцы. Он уже давно вошел в силу, и
как это часто бывает избыток накопленной энергии сочился с кончиков
пальцев отчего их неприятно сводит и покалывает.
- Чего они ждут:- тихо промолвил он.
И действительно, орки вели себя донельзя странно, ведь их
стихия - внезапная атака, удар в спину, а тут молчаливые силуэты,
стоявшие то тут то там, даже не скрываясь.
Я насчитал уже шестерых шаманов. От других их отличали
нелепые огромные шапки ощетинившиеся словно испуганные ежи
клыками и рогами животных. Переминавшиеся шаманы тихо
похрустывали клыкастыми ожерельями, звякали многочисленными
обручами, отблескивали в свете полной луны амулетами и оберегами. С
точки зрения правильного ведения боя шаманы были расставлены
совершенно безграмотно. Во-первых, разрозненно, по одному, что уже
противоречило всем постулатам, да к тому же еще и на переднем крае
вместо того чтобы в тылу основного отряда сообща готовить мощный,
желательно неожиданный и продуманный удар.
Переминались и мы. А что, спрашивается, оставалось делать,
если право первого удара принадлежало осаждавшим, а они
бездействовали, как будто просто так пришли поглазеть на высокий
частокол.
Наконец что-то переменилось. Первым не выдержал мой
беспокойный друг. Один из орков неосторожно кашлянул, и тут же
дико заорав упал на землю и принялся кататься пытаясь сбить видимое
только магическим зрением пламя, терзавшее его плоть. Через
несколько минут диких воплей орк затих навсегда. Вслед за первым
отошел в мир иной еще один, это уже у меня не выдержали нервы.
В мире творилось что-то неладное. Остальные орки как стояли
так и продолжали стоять, как будто и не заметили смерти собратьев.
Тут один из шаманов поднял руки над головой. Рефлекс.
Сканирующий луч скользнул по нему выискивая творимое заклятие, но
орк не стал творить заклятье, он заговорил:
- Пропусти меня, молодой маг, - тихо прорычал он.
Я вздрогнул. Эти слова предназначались именно мне, одному
мне и никому иному.
- Пропусти, молодой хозяин, пепел моей жизни в твоих руках,
смотри:
И шаман открылся.
Он был силен. Наверное самый сильный среди всех орков-магов.
Все это пролетело за какие-то мгновения, и тут астрал вздрогнул -
Сирон снова ударил. Шаман взмахнул руками, бряцнув браслетами, и
мой друг скривился от отдачи незаконченного заклятия.
- Пропусти, - голос орка дрожал, удар Сирона не пропал втуне,
еще одного такого же он бы не выдержал.
- Меня одного: - продолжал хрипеть орк, - пропусти: они
уйдут.
- Проходи, - неожиданно для себя самого кивнул я.
Сирон негодующе воззрился на меня. Его познающий луч словно
таран ударился в мои блоки, но все не пробил и словно червь зашуровал
в верхних слоях ауры, выискивая путь глубже.
- Погоди, - попросил я друга, - пусть пройдет, мне кажется так
надо.
- Эйрот!!
<Червяк> познающего луча задергался с новой силой, Сирон
думал, что шаман меня заворожил и пытался нащупать вязь
несуществующей ворожбы. Я напрягся и сломал его заклятие. Сирон
скривился от  отдачи уже второй раз за несколько секунд.
- Пусть проходит.
Все, включая Шадама, смотрели на меня с нескрываемым
ужасом, один лишь Игон Селивестрович одобрительно кивнул и бодро
заковылял открывать ворота.
- Эйрот! Ты что?!
- Успокойся, Сирон, так надо.
- Почему?!
- Не знаю:
Мой ответ вконец добил друга он замолчал и негодующе
сплюнул, но астрал вокруг него <заскрипел>. Сирон сплетал очень
мощное и разрушительное  заклятье. Если он пустит его в ход, ему не
жить, не жить и оркам, и всем остальным тоже, а вот я выживу, хотя и с
трудом, но выживу.
А шаман обречено плелся к воротам, ожидая удара каждую
секунду, наверное он тоже чувствовал что сплетал вспотевший от натуги
Сирон. Его страх и обреченность ошеломили не только меня, но и
Сирона. До предела натянутая тетива заклятья чуть расслабилась.
Огромные ворота  приоткрылись, освобождая путь орку.
Я стоял вздрагивая от волнения. Предчувствие, докучавшее мне
последнее время, сбывалось, но сбывалось странным образом.
- :чуев-та с собой не привел? - слышалось со стороны ворот, -
Проходи, проходи: чо чуев-та открыми дверями звать: вона ступени-
та: вверх, вверх: тама он тебя дожидается:
А орки стояли неподвижно, и лишь изредка звякала сталь
ятоганов или хрустела, примятая кованным сапогом, болотная трава.
Ворота закрылись, а ступени ведущие к нам заскрипели под
тяжестью моей судьбы. Почему-то  казалось, что приход орочьего
шамана перевернет все.
Казалось воздух каждую секунду густел,  и все более нехотя
вползал в легкие. Испугано вскрикнул Сирон. Я обернулся посмотреть
что же напугало друга. Его столь долго творимое заклятие рассыпалось
в прах. Но не это испугало боевого мага, магия пропадала. Сама
магическая составляющая видоизменялась перерождаясь во что-то
новое, и это новое постепенно открывалось мне. Ступени скрипели
непереносимо громко, а быть может и не ступени, может само
мироздание скрипело под тяжестью судьбы. На помост взошел шаман.
Сирон отшатнулся, Шадам поджав хвост жался к ногам
побледневшего Мириама. Вкупе с седыми волосами он выглядел самой
смертью что испуганно смотрела разросшимися на всю радужку
зрачками шанорца. Гном выронил топор и повалившись на колени
обхватил голову мозолистыми руками и тихо-тихо застонал. Яна -
девочка-ведьма, заворожено,  почти влюблено смотрела на меня. На
лице Игона Селивесторовича играла странная улыбка. Шаман подошел
ко мне и приклонив колено склонил голову и прошептал:
- Пепел явился на зов.
Тут же за стеной орки и кватохи как один подняли руки над
головой и каждый держал отливавший мертвенным светом изогнутый
жертвенный кинжал. Густой и жгучий воздух прорезали слова единого
хора:

Э гиерл торор ин вирем:
<Квардес гон вирем, мирид м`юле м`юл>?
Э гиел торор вирем:
<Квардес гон ин вирем, мирид м`юле м`юл>?
Кваашшщ Глепер
Швех Сргин
Гвэирл да Гвордеран. 

- :воедино навстречу ему, - одними губами вторил Игон
Селивесторович.
Шаман поднял над головой руки с зажатой посудиной также
мертвенно отливавшей в лунном свете как и кинжалы.
- Исп горгормла торн ин вирем, - проговорил он раздельно, -
кваашшщ гвэирл да Гвордеран.
Как один вспыхнули кинжалы вонзаясь в грудь, вспыхнули и
орки растворяясь без следа. Последней вспыхнула посудина, вспыхнула
и осталась гореть. Шаман встал на колени и запустил дрожащие руки в
посудину, когда он извлек их обратно в зажатых горстью ладонях слабо
фосфоресцировал порошок.
- Кваашшщ гвэирл да торор ин вирем. Кваашшщ гвэир да торор
вирем. Кваашшщ гвэир да Гвордеран.
На последней фразе шаман выбросил вперед руки и порошок
взвившись в воздух полетел ко мне. Пальцы орка неестественно
вытянулись, и вспыхнув обратились в тот же порошок. Вслед за
пальцами вытягивались и рассыпались руки, плечи, выгнулась вперед
грудь, как будто что-то рвалось из нее наружу, шамана встряхнуло
конвульсией и ярко вспыхнув он взвился вихрем сверкающего
нестерпимо-белым светом порошка. Смерч в мгновение ока метнулся ко
мне, и вот я уже в эпицентре холодящего лицо сверкающего вихря.
Я стоял расставив руки и не мог двинуться, а сквозь меня
неслись знания. Сквозь поток знаний и формул что, отпечатавшись в
моей памяти, разделялись на два потока и уносились куда-то восточнее
пробивался гнусавый лекторский говор. Какой-то старик твердил
буднично и скучно то затухая, то проявляясь снова: 
-:производные элементы, первоэлементов второй ступени:
первоэлемент земля: гонь земли, вода зем: воздух земли и земля
земли. Это немного коряво да, но прави: так во: дают в принципе:
да именно: сталь: илой довольно-таки мощной: равильно каждый
из первоэлементов имеет такой ряд. В конце производное четырех:
бъединяет всю силу всей цепи: у терро - сталь, у аква-жемчуг, у аэро-
крыль: епел: все производные воедино навстре:
Тут голос лектора перебил надрывный вопль:
- Гвэирл да Гвордеран!
Вопль взорвал мои мысли обращая их в ничто и кажется я
потерял сознание:

***

Гельмих ворвался в башню боевого ордена в Нишане. Трое
адептов воззрились на него словно на самого господа-бога во плоти.
- Брысь из города!
Адепты подхватили небольшие жезлы и припустили к коновязи.
Маг стремглав бросился к заклинательной комнате, каждая
секунда была на счету. Встав на выжженную в граните пентаграмму
Гельмих потянулся к <кладовой силы>, накопленная за годы мощь
послушно устремилась в него.
Астрал затрясся когда синхронизированные с Лоритолем
заклятия одну за другой принялись открывать точки соприкосновения
магического и реального миров. Воздух перед Гельмихом медленно но
неотвратимо густел и покрывался рябью. Вскоре за разводами скрылась
противоположная стена заклинательного покоя и проступили очертания
далекой комнаты и одинокой фигуры облаченной в белое. Через минуты
в фигуре размытой рябью и разводами можно было угадать
напряженного архимага. Заклятье дрожало и срывалось, но два корифея
трудились что было сил, и вскоре мост протянувшийся сквозь
пространство и время между Нишаном и Столицей выглядел все
надежней и надежней. Маги протягивали видимые только им нити к
оставшейся в <хранилищах> силе постоянно подпитывая сложную
ворожбу. Наконец архимаг опустил руки, улыбнулся и что-то
проговорил, но Гельмих его не услышал, звук не проникал сквозь
портал. Магистр облегченно отер вспотевший лоб, Лоритоль сделал шаг
вперед, но тут же отступил, а в размытых порталом глазах проступило
удивление перемешанное с испугом.
Гелмиха прошиб холодный пот, заклятье гасло. И без того
оскудевшие <кладовые> силясь подпитать умирающую ворожбу
отдавали последнее. Маг приготовился к худшему. Он не знал,
выдержит ли отдачу порвавшегося заклятья такой силы. Дрожащие руки
сами собой сновали вверх и вниз, ставя и ставя блоки, но Гельмих знал,
что это бесполезно, отдача сомнет и блоки и его самого.
В гаснущем портале что-то кричал Лоритоль, указывая на что-то
за спиной. Гельмих обернулся и оторопел. В дверях стоял забытый им
новоявленный ученик, а вокруг него бесился снежно-белый вихрь.
Это продолжалось несколько растянувшихся в вечность минут,
потом вихрь ослаб и осыпался пеплом. За это время заклятье
опустошило <кладовые> и вконец угасло, но как ни странно отдачи не
последовало, хотя чуть раньше один за другим угасли все возведенные
Гельмихом блоки, оставив мага совсем без защиты. Чуть дольше
продержалось магическое зрение, но и оно угасло быстрее чем он смог
определить направление и суть столь странной ворожбы.
А потом сама магия исчезла. Гельмих не испугался этого лишь
потому, что его сила и умения никуда не делись, он все также оставался
магом, просто астрал переродился во что-то иное и не откликался на
приказы.
- Черт! Что это было? Неужели обязательно было пачкать меня:
и одежду, - Павел принялся энергично отряхиваться, - только сегодня
купил, и уже испачкал.
Гельмих постоял в нерешительности, ежесекундна пытаясь
почувствовать магию, но все напрасно.
- Пойдем, - позвал он Павла, и двинулся  выходу.
<Парень - посланник тьмы>, - думал он, - <вот кого имела в виду
она, вот кого надо обучить, оплачивая долг:>.
Стоило им отойти довольно далеко от башни, как магия
постепенно вернулась. Гельмих посмотрел назад. На месте башни астрал
закручивался серыми вихрями. Очень похожими на пепел: не
удивительно, что магия не откликалась, в этом месте она просто
выгорела.
Но маг не знал, что эта астральная анамалия не единственная,
почти одновременно с этой появилась еще одна:

***

- Щас оклемаитси: да чо ему будет-та, оклемаитси ща говорю.
Откуда-то издалека пробивались голоса, несколько явно
обеспокоенных и один будничный и даже чуть веселый.
Мысли текли вяло, нехотя, что-то, в последнее время я часто
теряю сознание, произойди такое в академии давно бы к целителям
отправили.
Голоса барахтались на гране слышимости, то затухали под ватой
беспамятства, то выползали наружу, некоторое время держались на
поверхности и их засыпало снова. А я все никак не мог до конца прийти
в себя. Что-то не давало. И это что-то наплывало, манило, затягивало,
звало за собой. И вот, вспышка и я стою в окружении уже знакомого
нагромождения вулканических обломков среди мертвенно-черной
жидкости.
- Привет, - прорезал тишину знакомый голос.
Я обернулся.
- Почему ты всегда появляешься со спины? - спросил я у
вышагивающего мне на встречу Темного.
- Это не я, это ты настойчиво приходишь сюда и встаешь спиной
ко мне, любимому, - рассмеялся Темный Эйрот, - в конце-то концов,
есть придел и моему терпению, я могу и обидеться.
Возражать не хотелось. Даже здесь я чувствовал себя донельзя
паршиво.
- А что ты хотел, - угадал мои мысли Темный, - такую уймищу
информации через себя пропустить. Но зато ты получил новые знания, а
хранители вошли в первую стадию своей силы.
- Кто такие хранители? - Мотнул я головой, отгоняя набежавшую
на глаза муть.
- Сам поймешь. В этой ситуации лишние знания только во вред.
Темный легко вспрыгнул на камень и, устроившись поудобнее, 
достал из коробочки украшенной разноцветными надписями тонкую
белую палочку с широкой желтой полосой на конце. Он прищелкнул
пальцами и появился лепесток огня, такой живой среди мертвого
окружения. Подпалив кончик палочки Темный затянулся и довольно
выпустил дым.
- Хочешь, - поинтересовался он, протягивая коробочку, -
замечательное изобретение - табачные палочки, не надо набивать
трубку, чистить:
Я машинально взял одну, вложил в губы как это сделал Темный -
желтой полосой к лицу, прищелкнул пальцами, раскурил, затянулся да
так и замер. Магия слушалась, хотя в прошлый раз начисто
бойкотировала любые потуги прибегнуть к ее помощи.
- Удивлен, - звонко рассмеялся Темный, - не удивляйся, теперь
стихии земли и огня будут послушны тебе в любом месте цепи миров.
Я выпустил дым, табак - как табак.
Облачка дыма плавно стелились над землей, ни дуновения, ни
ветерка над островом, черная мертвая бездна жидкости по
недоразумению похожая на воду и клыкастая, каменистая, мертвая
земля.
- Почему именно здесь?
- Почему именно здесь мы встречаемся? Ты это хотел спросить?
Не знаю: может проще, проще вызвать тебя именно в это место, но
скорее всего антураж, - расцвел в улыбке Темный.
Я опустился на корточки.
- Мне ведь все равно, - продолжал он, - но в этом мире все
нагляднее, все первозданнее. Этот мир пуст, и магия не взболамучена
проявлениями жизни, первозданный мир - первозданная сила, если ты
понимаешь о чем я.
Темный выбросил щелчком докуренную до полоски палочку, я
затянулся и последовал его примеру.
- Да, кстати, именно поэтому ни у тебя ни у твоего учителя
ничего здесь не подучалось.
- Учитель? - удивился я.
- Ага, - продолжал улыбаться Темный, - он здесь тоже был, тебя
искал: не нашел. Интересная судьба:
Темный задумался и раскурил вторую палочку.
- Знал я твоего учителя, очень давно знал, - глаза темного
затуманились, вглядываясь в далекие глубины памяти, - хотя, что значит
давно? Время - понятие относительное и ой как растяжимое, здесь оно
одно, там совсем другое:
Он замолчал и затянулся.
- Почему ты мне все это рассказываешь?
Я поднялся и пересел на камень, тот оказался на удивление
теплым.
Темный снова улыбнулся.
- Скучно мне, веришь? Если нет - правильно делаешь. Так что же
мне от тебя надо:
Темный выжидающе уставился на меня, но я молчал, тогда он
сам продолжил:
- Это не мне от тебя что-то надо, это тебе от меня что-то надо, и
я, кстати, это могу дать.
- Не я к тебе прихожу -  ты меня вызываешь, - усмехнулся я.
- Эт верно, - крякнул Темный, - по своей воле ты вряд ли ко мне
пожалуешь.
Этот бестолковый разговор начинал мне надоедать, и Темный
это почувствовал.
- Короче, о деле, - он хлопнул себя по коленям и поднялся, - я
тебя зачем позвал:
Темный замолчал, задумался.
- Ах да, совсем ты меня заговорил. Короче, ты силы-то свои
соразмеряй теперь, а то захочешь фаербол, а получиться глобальный
катаклизм.
Темный засмеялся своей шутке. Отсмеявшись он бросил мне
коробочку с табачными палочками, я поймал.
- Держи, на Истенском плато, в То`офом граде ты так и так
окажешься, в общем не скуривай все, призентик одному из них будет.
Мир стал блекнуть и размываться.
- Кому это, из них? - крикнул я.
- Одному из хранителей: - донесся до меня слабый голос
Темного, - да, еще: твой учитель с ним будет:
Голос Темного поглотила перина темноты, и я очнулся.
- Ну вота, а вы боялись. Я же говорил, очухается чо ему будит-та.
- Эйрот, ты как?
Сквозь муть в глазах проступило лицо Сирона.
- Хреново, - прохрипел я и откашлялся.
- Жить будет, - улыбнувшись, констатировал мой друг.
- Все, мужчины, все, - проворкавал женский голос, - дайте
человеку отдохнуть.
- Яна, но: - возмутился было Сирон, но Игон Селивесторович
его оборвал:
- Пошли, пошли, внучок, с ней бесполезно спорить, все одно по
своему сделает.
Дробно застучали, удаляясь, шаги и комната опустела.
- Ну что, герой, - ведьмочка склонилась надо мной, обдав
ароматом полевых цветов, - думаешь в себя-то приходить?
Я улыбнулся, но промолчал. Было почему-то так хорошо и
спокойно, не хотелось ничего, только лежать и смотреть в эти
бездонные глаза.
- Сейчас отваром тебя напою, - улыбнулась Яна, отстраняясь. Я
хотел ее удержать, но поднять руку сил не хватило.
Я лежал, глядя в потолок и думал:
<Что это было, сон или явь? Если явь, то:>
Я разжал правую ладонь. В ней покоилась чуть смятая коробочка
табачных палочек.
<Значит, все правда,> - думал я, разглядывая странные руны,
которыми пестрела коробочка.
На Истенском плато, говорил он; это там, где живут <люди неба>
- странные создания возомнившие себя птицами, люди - сплошь маги,
но магия в своих бесконечных метаморфозах странно обошлась с ними,
начисто лишив таланта к какой либо из стихий кроме воздушной. Они
все от мала до велика умеют летать. Летать: Это дано далеко не всем
магам, только самые сильные могут обуздать своенравного скакуна -
ветер, и подняться над землей, а они летают все. Даже малыши первее
учатся парить по комнате, а уж потом встают на ноги.
<Прекрасная дева небес полюбила нашего праотца:>  - любят
повторять они. Да, у людей неба есть одна очень красивая легенда о
том, что во времена столь далекие, что не вспомнит ни один из древних,
когда под молодым небом ходили молодые боги, изумляясь красоте
сотворенного Им мира, у простой человеческой женщины (хотя она
была не такой уж и простой, в те времена простых людей не было, всё
сущее было наделено магией) родился сын, храбрости и дерзости
которому было не занимать, и назвала она его  То`офом, что значит
<Владеющий светом>. В те далекие времена разница между богами и
людьми была столь мала, что случилось так:
Среди облаков, обласканная молодым солнцем, размежила веки
девочка со звонким именем Айэрра. Несмотря на свой возраст она уже
была богиней.
Время шло. Две пары задорных глаз не уставали радоваться и
изумляться краскам мира, странствуя по безопасным, игривым краям.
Да, в те времена мир не знал скорби и боли, предательства и унижения.
Он, как и любой другой младенец, смотрел на все добрыми,
изумленными глазами.
И мир был полон магии, ведь когда рождается мир, рождается и
магия. Долго ли, коротко ли, странствовали по свету Айэрра и То`офом,
но однажды случилось так, что пути их сошлись, сошлись и их судьбы.
Потом родился Аэрраир, что значит: <Человек-среди-неба>, но
он не последовал за своими беспечными, не знавшими смерти и горя
родителями в бесконечное странствие по великой цепи миров, а остался
в своем мире, вступившим в пору отрочества. И как и любой другой
отрок мир стал жестоким и беспощадным, не от злобы, нет, а от
неведения и глупости. Аэрраил положил начало племени <людей неба>.
Сами бывшие плоть от плоти неба, они легко находили с ним язык. И
только они могли наяву, в полной мере ощутить чувство полета,
доступное остальным людям только в радостных снах, ведь частички
крови богини Айэрра и ставшего на ровне с богами человека по имени
То`офом, как и частички других Прародителей есть в каждом из ныне
живущих людей.
- Что это у тебя? - разорвал мои мысли нежный голос, и прежде
чем я успел что-то предпринять, проворные пальцы выхватили
коробочку их моих рук.
- Да не бойся, посмотрю и отдам, - рассмеялась ведьмочка на
мои потуги вернуть утраченное, - на вот лучше выпей.
От протянутой мне горячей кружки подозрительно и очень
знакомо несло мятой. Я тут же вспомнил Гельмиха, и предчувствия
меня не обманули. Варево Яны оказалось именно тем, чем в свое время
меня отпаивал учитель.
- Горько? - участливо поинтересовалась она.
Я часто закивал.
Она звонко рассмеялась и всучила мне кружку с холодной
ключевой водой.
- Запей, горе мое, запей, самое горькое лекарство - самое
полезное.
Как лавина нахлынули воспоминания, и я провалился в сон.
Постепенно проступили очертания рваных скал. Меня обдало
ветром, что очень странно если учесть первозданную мертвенность
этого мира. Я огляделся. Темного не было видно, похоже в этот раз я
явился без приглашения, зато мой взгляд уткнулся прямо в источник
ветра. Это было окно перехода, вот что взбаламутило воздух.
Оглушительно хрустнула галька, когда я подошел ближе.
Мертвенно-черная клякса на черном, мертвом фоне, по-своему
красиво, но неожиданно. Обычно через портал проступали очертания
предметов с другой стороны.
Я не раздумывал, я просто взял и шагнул, шагнул и очутился в
прямоугольной комнате со стенами оклеенными цветной бумагой. К
стенам, словно в страхе жалась мебель: шкаф, столик с разбросанными в
беспорядке бумагами, книгами, принадлежностями для письма странной
формы и расцветки; в дальнем от окна углу стояла кровать. Подле
сидела молодая женщина, а на кровати, укутанный одеялами, несмотря
на жару царившую в комнате, лежал старик. Оба смотрели на меня
удивленно, но не испуганно.
- Мила, выйди, - попросил старик странно молодым и очень
знакомым голосом.
Девушка, не сказав ни слова, вышла, тихо затворив за собой
дверь.
- Ну привет, Эйрот, - улыбнулся старец, - не узнаешь?
Я узнал. И медленно опустился в кресло, благо то оказалось
прямо за спиной.
- Вижу узнал, - старик с трудом засмеялся.
- Но как? Почему?
- А вот так, - невесело улыбнулся Темный.
Да, это был именно он, но дряхлый, больной и умирающий.
- А что ты удивляешься? Не всем ведь посчастливилось родиться
в мире где магия хлещет, казалось бы даже из мертвых булыжников на
мостовой. Здесь магии почти нет. А ты прислушайся к ощущениям,
прислушайся. Конечно, как я и говорил, даже здесь тебе доступна магия
двух стихий, но другая:
Я прислушался, все обстояло именно так как говорил Темный.
- Но почему вы умираете?
- Что, заметил? - слабо улыбнулся старик.
Он закашлялся, а потом проговорил, раздельно, как говорит
лишь человек давно смирившийся с чем-то неизбежным:
- Да я умираю. И умру. Очень скоро умру. Боже мой, да я умирал
уже, врачи откачали. Благодарить их за это или нет: Не очень приятно
жить без тела, доложу я вам. Но зато я смогу опять радоваться жизни:
Девушки, вино: опять смогу курить. Да, а ты кури, если хочешь, пачка
вон на столе. А я хоть понюхаю:
Темный засмеялся.
Я встал, взял со стола коробочку курительных палочек и,
прищелкнув пальцами, раскурил.
- Счастливый, - улыбнулся старик, - а вот мне чтобы открыть это
окно пришлось умереть:
- Этот мир очень стар, - продолжил он, - вначале магия дала шанс
этой земле, но люди выбрали другой путь, и научились многому без
магии. У вас маги процветали и будут процветать, а здесь их выжигали
огнем. Забыты имена, стерты лица: Я живу очень долго и помню все
имена и все лица. Но все течет, все изменяется. И сейчас чтобы
продлить жизнь этому телу мне приходиться умирать и черпать силы в
других мирах с надеждой на то, что здешние люди по-своему понявшие,
хоть и не до конца, суть самой жизни, спасут эту бренную оболочку.
Я курил и слушал Темного, вдруг ставшего таким слабым, а он
продолжал:
- В своих смертях я видел множество миров и твой в том числе.
Я понял, что он подошел к моменту перелома, и подошел совсем не
вовремя: Подойди он немного раньше, люди отринули бы магию и
пошли бы по пути этого мира, позже, приняли бы истинную магию даже
не заметив этого. А так, по закону бутерброда, так здесь называют кусок
хлеба смазанный маслом с одной стороны, так вот этот самый
бутерброд во всех мирах независимо от названия всегда падает маслом
вниз, собирая всю грязь. И мир твой тоже взял и упал маслом вниз,
подошел к точке перелома в самый неподходящий момент, люди не
успели сделать выбор: Будет война. Страшная война чреватая гибелью
разума.
А теперь небольшое отступление, если не возражаешь. В этом
мире все же есть частички магии, забившиеся как пыль после
генеральной уборки в самые трудно доступные щелочки и углы. И
некоторые люди научились ее видеть а единицы даже управлять. Их сила
в этих судорожных потугах возросла неимоверно. Поэтому я выбрал
двух из этих людей и отправил в ваш мир. Познав силу производных
всех четырех первоэлементов они смогут переломить судьбу и
подтолкнуть твой мир на путь магии, смогут восстановить равновесие.
И имя им: <Хранители равновесия>. Два брата по крови, но не по
рождению, один - свет, второй - тьма.
Старик замолчал и обессиленный откинулся на подушки.
- А теперь уходи. Этот мир так просто не померкнет, отпуская
тебя. Придется вернуться в тот, другой. А мне придется еще раз
открывать портал, я не рассчитывал, что им будут пользоваться
<зайцы> вроде тебя. Теперь уходи.
Я безропотно встал и шагнул в темные разводы портала.
Тут же темноту и шум в ушах разорвал испуганный шепот Яны:
- Эйрот! Эйрот, ответь! Господи, да что же это? Не умирай!
Эйрот.
Я очнулся. Вернее умер и возродился вновь. Мир в котором
тянул существование Темный живым не отпускал.

***

Гельмих и Павел уходили из Нишана. Сердце магистра скрипело
несмазанной дверью.
Город за плечами расцветал огненными цветами,  его боль
поднималась дымными столбами к завернутому в пелену туч небу.
Горгорлофы прорвали ослабленную отсутствием магов защиту.
- Шевелись! - покрикивали на подчиненных десятники.
Небольшой отряд прикрывал отступление жителей Нишана.
Всюду слышались крики, детский плач. Маг и Павел шли быстро,
обгоняя медленно бредущих людей и повозки груженые различным
скарбом, то что жители успели вывести из города.
А город умирал. Гельмих скривился как от боли, его воспаленная
аура почувствовала муку смерти одного из боевых магов даже не
низкой, а нижайшей из ступеней искусства. Глупец, толи не успел, толи
не пожелал покидать город, вот и расплатился за самоуверенность и
нерасторопность жизнью.
На горизонте темнела полоса леса. Именно там назначена
встреча, именно туда скорым маршем подтягивались войска из
ближайших городов, именно там должны появиться маги, если им
удалось открыть порталы, если нет, то уже сейчас десятки из них скачут
что есть силы у коней, подхлестывая их сумасшедший бег шпорами и
заклятиями.
Сзади, словно колоссальная приливная волна, надвигалась
холодная магия горгорлофов. На сей раз они изменили своим
привычкам и двинулись вглубь материка.
Десятки воинов всколыхнулись и разом загомонили, указывая на
одинокую пыльную точку. Точка приближалась, превратилась сначала в
скачущего во весь опор всадника, потом сразу трое самых острых
глазом лучников, срывая глотки заорали:
- Связной!
Да, это был связной. Пыльный, с потовыми дорожками на лице и
спутанными от сумасшедшей гонки волосами. Он спрыгнул со
взмыленного жеребца и, придерживая кожаную сумку, побежал сквозь 
расступавшуюся и устремлявшуюся вслед за ним толпу к сотнику.
- Какие вести? - козырнул тот.
Связной приветствием пренебрег и сразу заорал, как же далеко в
наступившей тишине разносился его голос:
- Хреновые вести! Ящерицы взяли Шедив и осаждают Эндраст,
тысячами высаживаются по всему побережью и наступают вглубь. Их
тысячи! Десятки тысяч!
Люди загомонили. Кто чертыхался, кто молился, кто пытался
задать вопрос, но его голос терялся во всеобщем гуле.
- А что маги? - выкрикнул кто-то с такой луженой глоткой, что
перекрыл шум толпы.
Многие пар глаз скользнули по Гельмиху и Павлу, но не дерзнули
задержаться надолго.
Посланец поднял руку требуя тишины, люди разом замолчали.
- Маги сумели открыть порталы в Вединер и скоро будут здесь.
Лоритоль вместе со всеми, он просит держаться, помощь близко.
По толпе прокатился вздох облегчения, а связной вскочил на
свежего жеребца и унесся дальше, передать вести другим отрядам.
- Слышали, - заорал сотник, - маги уже в пути, скоро будут!
- Коней их жалко, - раздался чей-то голос, удивительно как его
хозяин угадал затишье, его услышали все.
- Молчи! - гаркнул сотник, - Коней ему видите ли жалко, а людей
не жалко?
Что-то произошло. Маг заметил как вздрогнуло лицо Павла, и
сразу же в его голову ворвался голос Лоритоля:
<Гельмих, черт побери! Гельмих!>
<Да, Лоритоль.>
<Гельмих, ты жив! Слава богам, > - голос архимага немного
успокоился, - <что произошло, ты где сейчас?>
<Ничего не случилось кроме того, что горгорлофы заняли Нишан
и еще пару городов. А сейчас я отступаю вместе со всеми:>
<Гельмих, не юли, ты прекрасно понял вопрос, кто стоял у тебя
за спиной?> - в голосе архимага явно сквозило раздражение.
<Это мой новый ученик. Именно из-за него я оказался в
Нишане.>
<Твой ученик! Ну и везет же тебе на учеников: Ладно, с этим
потом разберемся, а сейчас помоги мне портал открыть. Только
подправь в вязи ориентировку на местности, чтобы ошибки не
возникло: неожиданной. Да, и еще, ставь простой портал, на меня
одного, чем проще заклятие - тем больше вероятность, что я не
вынырну по пояс в земле. Понял?>
<Да повелитель:>
<Без титулов!> - вдруг сорвался архимаг, - <Не время для грубой
лести.>
<Да Лоритоль.>
Портал открылся легко и быстро, но архимаг на другом конце не
спешил сделать шаг, он все проверял еще раз. Наконец он шагнул.
Своеобразное зрелище когда маг выходит из портала. За те секунды что
он находится в нем тело растягивается на сотни миль и когда из портала
выходит первая половина, остальное тело еще некоторое время догоняет
ее, такой своеобразный шлейф, словно хвост кометы. Он втягивается в
тело со звуком будто кто-то допивает остатки коктейля через
соломинку. И вот перед захлопывающимся порталом уже стоит
Лоритоль - архимаг соединенного королевства.
Взгляд архимага уперся в стоявшего рядом Павла.
- Ага, вот и он: Ну что скажешь, уничтожитель порталов?
Павел, хотя и не понимал о чем говорит сильнейший маг
Гаимира, но под пристальным, проникавшим в саму душу взглядом
почувствовал себя виноватым от кончиков волос до пяток.
- Ладно, с тобой потом,  - маг прищурился, - парень как парень,
способности выше средних: что же произошло в башне?
Гельмих промолчал, но архимаг и не ждал ответа.
- Поторопимся, - крикнул он, - до леса близко, там разобьем
лагерь.
Люди радостно загомонили, раз сам Лоритоль с ними, несчастья
просто не должно случиться.
Воздух загустел сразу в шести местах. Из распахнувшихся
порталов выходили самые сильные маги после Лоритоля. Те у кого
хватило умения филигранно повторить ворожбу архимага и Гельмиха,
остальные решившие не искушать судьбу, загоняя коней, мчались к
месту сбора.
К магам подвели коней.
Увидев с каким лицом Павел подошел к коню, Лоритоль
поинтересовался:
- Первый раз лошадь что ли увидел?
- Второй, - покраснев до корней волос ответил Павел.
- Час от часу не легче, - изумился архимаг, - Гельмих, ты где его
откопал? Ладно, поедем медленнее.
Лоритоль легко вскочил на коня и медленно двинулся вперед.
- Гельмих, Агар, давайте поближе, потолкуем. А ты, горе
наездник, плетись в хвосте и старайся не свалиться.
- Так где ты его откопал, милостивый государь?
- В Нишане. Нацепил черно-золотое и разгуливал по городу,
видно перед кем-то покрасоваться хотел и переиграл. Вошел в познание
в центре города.
- Сам? Один? - Удивился Агар, один из четырех магистров
боевого ордена.
Гельмих кивнул.
Агар уважительно присвистнул:
- Силен.
- Силен, силен, - прокряхтел Лоритоль, - ты мне лучше вот что
скажи, как ты на него вышел?
- Старый знакомый его заметил и посоветовал приглядеться.
- Старый знакомый говоришь? А академии, ректорату и мне ни
слова?
- Я проверить хотел.
- Проверил? - Язвительно вопросил архимаг, потом махнул
рукой, - ладно, бог с ним. Что случилось в башне и каким боком там
твой новоявленный ученик разберемся позже, а сейчас о главном.
Ящерицы уже три города взяли. Как с цепи сорвались! Пятеро боевых
первой ступени погибли, герои:, - Лоритоль раздраженно сплюнул, - и
восьмерых адептов их Шедива вывести не успели.
Ящерицы за нами по пятам идут, да вы и сами заметили, не с
адептами говорю. Так вот, из боевых вас двое, я не в счет мне в
Серколине надо умерить пыл этого молокососа, императора нашего, как
бы по дурости дров не наломал. Остальные стихийные. Очень хорошее
подспорье, тем более двое - огонь, трое - воздух. Сможете как по
учебнику, они творят - вы используете. Их медлительность вам на руку
сыграет, и силы на сложные заклятия тратить не придется.
Остальные боевые прибудут сюда очень скоро, но все же часа
через два после полуночи, а ящерицы обычно нападают с темнотой,
Нишан и остальные города не в счет, они хотели внезапности - они ее
получили. Теперь  я думаю нападать днем, когда растет сила стихийных
а их падает они не будут, дождутся ночи. Время нам на руку, но
проблема в том, что за два часа они из этих людей фарш сделают, а мы
постараемся выжить и продержаться до прихода основных сил. Значит
вопрос я ставлю так. Не как защитить людей, а как сделать так, чтобы их
смерть была как можно результативнее.
Агар кивнул соглашаясь.
- Ваши предложения? - спросил Лоритоль.
- По схеме, - пожал плечами Агар, - ополченцев из беженцев на
передний край, они дадут время пехоте, а главное лучники смогут
стрелять не боясь задеть ветеранов. Основные силы за ополченцами, во-
первых, не дадут <мясу> побежать и, во-вторых, когда ящерицы
нашинкуют сброд, дадут время нам и стихийным.
- Принимается, но с поправкой, - кивнул архимаг, - тебе придется
управлять <мясом>, справишься?
- Сколько их будет?
- Сотен семь - восемь наберется.
- Справлюсь: Вано бы лучше справился:
- Вано погиб, - отрезал Лоритоль, - ты не он, но ты должен
справиться. В общем, от тебя требуется внушить им боевой дух и какое
никакое умение, а самое главное не дать ящерицам взять пленных. Сам
знаешь что они с ними сделают и как после этого возрастет их сила.
- Хорошо, с все сделаю.
- Добро. Теперь ты Гельмих. Ставишь стихийных в круг силы и
наносишь точные удары дальними вязями. Парня твоего в круг
поставить можно?
- Нет, - отрезал Гельмих.
- Ладно, принято. Но он хоть что-нибудь делать умеет, кроме как
порталы гасить?
- Наверное умеет:
- Наверное?! Ну Гельмих: Хорошо, его в расчет брать не будем,
пусть делает  что умеет, лишь бы не мешал.
Круг поставишь в лесу, на границе леса - лучники, чуть дальше
пехота и на передовой <мясо>. Вы должны продержаться. Боевые как
прибудут сразу вам помогут. Там много сильных, и почти все с
учениками, встанут в круг, вам помогут. Оттеснят: время пехоте с
запада  дадут. Взять обратно Нишан главная задача. Надо разобраться
что за чертовщина твориться здесь с астралом и порталами.
Перед архимагом открылось окно перехода.
- Удачи, - сказал Лоритоль и вдруг неожиданно весело хохотнул
и добавил, - все так странно, не по правилам: 
Гельмих с Агаром недоуменно переглянулись, но зев портала уже
сомкнулся за архимагом не оставив магистрам другого выхода как
пожать плечами и начать выполнять команды.